Форум » Раздолье » Западная роща и Храм Астрея » Ответить
Западная роща и Храм Астрея
Нефрит: расположена к западу от деревни. Хотя там очень красиво, люди не ходят в нее ни гулять. ни по грибы - роща расположена на холмах, с которым бежит множество ручьев, и все они сливаются в один. Этот ручей служит своебразной границей, он настолько бурный, что мостки размывает регулярно даже просто от сильного дождя. Прыгать аки горные козлы людям не нравится, да еще и место горят, какое-то странное, а чем странное - не знают, легенда старше всех, кто в деревне живет. Храм Астрея. Восьмиугольное здание из белого мрамора с зелеными прожилками и тяжелые медные двери с нефритовыми украшениями. Пол, похожий за обращенную в камень траву и колонны-деревья, с которых свисали живые виноградные лозы, усыпанные спелыми гроздьями. В центре зала в круге каменных колонн на поляне стоит алтарь из трехцветного бело-зелено-черного камня с ослепительно-белой резьбой... Рядом с алтарем на той же поляне стоит постамент, пока не занятый ничем, а с другой стороны бьет родник. Вода течет из сложенных ладоней, выполненных из серебра. Причем на безымянном пальце правой руки я заметил тяжелое кольцо с зеленым камнем. Потолок поддерживают массивные каменные колоны с мозаиками. Частью мозаики неполные, но изображают Астрея в разных сценах. Столбы и колоны обвиты виноградными лозами – где каменными, а где и живыми. Внутри освещение может быть разным, но по большей части полумрак, который рассеивают светильники и светящиеся бабочки. Потолок представляет собой звездное небо, причем настоящее. Ощущение такое, что крыши у храма просто нет. А снаружи ее не видно. В храме царит живая тишина – поют птицы, стрекочут цикады.
Ответов - 70, стр:
1 2 All
Пиллар: - Ничего. Раз Бог твой помогает, то пусть и мне поможет. В твоем лице, - уточнила я, неосознанно пытаясь заглянуть в глухую темноту подкапюшонного пространства. Ну неприятно мне так общаться, не люблю я, когда лица не видно. Сразу вспоминаются демоны - все как один с изуродованными огнем правосудия лицами и бешенными глазами. - Раз уж взялся за дело, то и доведи до конца, - тем более кувшинчик к этому как раз и пригоден. И Бог твой тебя потом наградит за разгребание собственных проблем, - ядовито подумалось мне, в предвкушении ответной гадости. - Ну же, смелее, - вконец обнаглела я, выжидательно опершись об алтарь.
Нефрит: Угу, щас! Нет, оставлять богиню умирать от жажды после нескольких порций горлодера и кислого яблока не собирался. Но и идти на поводу у строптивицы не хотелось. - Дык ты это... - снова впал в роль деревенщины я, - Помолись, хоть что ли... И уставился на богиню сквозь капюшон баранье-честным взглядом. Только на душе было пусто и противно, как в винной амфоре утром после праздника. И я ее любил? Вот такую - самоуверенную до чванливости? Нахальную? Хотя я и сам нахал еще тот и самоуверенности мне не занимать, но вот дергало что-то меня там, внутри, и стучало не верю-не верю-не верю... - Помолись... - уже совсем другим тоном сказал я. И почему-то смолкли все птицы и сверчки в храме. А я шагнул назад, в тень толстого столба-пилона. Молитва - это же разговор наедине, драгоценная, так? Вот и нечего всяким служкам-длеревенщинам мешать и смущать. Они такие... они могут. Особенно, если у них такие боги, как я. И вообще, это непорядочно - вмешивать смертных в семейные дела. Пусть старые Олимпийцы этим и грешили, но мы ведь не станем брать с них пример?
Пиллар: Помолиться?.. - пока до меня, ошарашенной, доходил смысл слов служки, его самого и след простыл. - Ты же не думаешь, что я действительно это сделаю. Камень алтаря был холодным, холодил тело сквозь одежду. Сжавшись в комочек, чтобы хоть как-нибудь сохранить тепло, я не задумывалась, что подтолкнуло меня сейчас лежать на алтаре этого странного мужчины-бога. Я закрыла глаза. Странные это были чувства. Безумный фарс, где каждый соревнуется в своей наглости, гордыни и якобы уязвленной чести. Совершенно необъяснимое притяжение - да, сейчас я могла это признать. Меня действительно тянуло к этому нахальному мужчине, наглому и бесконечно живому. Он почему-то еще не боялся высказывать свои мнения и чувства вслух, хоть и скрывал свое лицо за маской. Мое же лицо было девственно чисто, но глупые "принципы", "гордость", "честь" раз за разом останавливают, обрывают нити, заставляют уходить. Или сбегать, когда невмоготу смириться. Я ведь вполне могла выйти замуж именно за такого, влюбившись без памяти и нераздумывая прыгнув через костер. И даже мысль, тень мысли о сожалении не появилась в моем сознании. Так почему же сейчас там, в моей памяти, я не нахожу ничего - одно сплошное белое пятно, разбавляемое крупицами болезненных воспоминаний и причиняющее большую боль. Потому что я не должна была... МЫ не должны были забывать. Это просто несправедливо вот так вот отбирать, отрывать то, что дорого, что самое дорогое в жизни. Я не буду молиться. Боги чужды к моим молитвам...
Нефрит: Стоя у холодного пилона, я напряженно ждал, когда на мою голову обрушится водопад ураганного гнева Пиллар. За меня самого, за храм, за дурака-служку... Но прошла минута, другая, а я не слышал ничего, кроме тишины. Почему ты молчишь, богиня? О чем ты думаешь, драгоценная? Сознанием я потянулся к алтарю, даже не надеясь ничего услышать. Может, Пиллар вообще решила отказаться от идеи утолить жажду и ушла? Нет, она здесь. Лежит на алтаре, такая печальная и... беззащитная? И от смеси сожалений, тоски и болезненной пустоты захотелось выйти, послав все к черту и просто обнять ее, сказать, что ничего плохого не будет... Ей ведь тоже больно... Я впервые так ясно ощущал эту боль, совершенно чужую и одновременно такую понятную. Почему мне казалось раньше, что ей безразлична эта потеря чувств? Потому что она - богиня, а я был смертным? Но ведь это не имеет значения для мира... для брачного костра. Я шагнул из-за пилона к роднику,возветив о себе шорохом складок балахона.
Пиллар: Не нужно было открывать глаз, чтобы услышать приближающуюся мужскую поступь и уже знакомый шорох грубоватой ткани. Только вот теперь ощущения были уже совсем другие: яркие, цветастые, переливчатые. По сравнению с ними, ауры смертных были блеклыми и "затертыми". И смертные просто не могли так пахнуть, так по-летнему свежей травой, тающей во рту изабеллой и чуть горьковатыми полевыми цветами. Вот подошел вплотную к алтарю и остановился, воздушной волной накрыв меня ароматом земляники. Я поднялась с алтаря, садясь рядом с замершим мужчиной, а затем протянула руку и стянула капюшон, являя истинное лицо его владельца. Тот не остановил меня и даже, кажется, не шелохнулся, словно бы и сам хотел быть обнаруженным. Яркая синева светилась в прорезях нефритовой маски то ли сожалением, то ли жалостью, то ли и тем и другим. Ах, да. Слишком личные настроения в таком моем состоянии прямиком через алтарь и сам храм перетекли к его владельцу. Чтож, мне все равно. Горькая усмешка застыла на губах, когда я, подцепив пару сочных и нереально красных ягод, раздавила их в пальцах и, поглубже вздохнув, резкими и отточеными движениями начертила прямо на гладком камне, еще сохранившем и неспешащим отдавать мое тепло, несколько рун предсказания его владельцу. Нужно еще было найти на берегу ручья мои мечи и разобраться с этим проклятием. Нет, я не буду просить Астрея, как он того желает. Я, все-таки, Верховная - было бы очень странно, если бы я не могла его снять сама. В библиотеке наверняка что-нибудь есть по таким видам, голова почти прошла, так что телепортироваться я туда смогу без проблем. Я не смогла побороть искушение, тайком облизав пальцы. Сладкая с легкой кислинкой. Совсем как то, что я предсказала. - Спасибо за яблоко, - обернулась я на полпути.
Нефрит: - Ты хотела пить, - напомнил я, следуя за богиней, - Пойдем. Ненужный больше балахон распался на мелкие листья, почему-то земляничные, и они растяли, едва коснувшись пола. Я остался, как и был до этого - без рубашки и со слегка влажными от купания волосами. Удивительно легко и как-то привычно получилось взять Пиллар за руку, потянуть за собой к роднику, ка кбудто такое уже было, и она шла за мной, пусть и костеря на чем свет стоит, но улыбаясь... Больно... Холодная вода дрожала в моих сомкнутых ладонях, которые я протянул повелительнице времени. - Пей...
Пиллар: - Пей... Прозрачные кристалики воды стекали по ладоням, просачивались сквозь пальцы и падали вниз, ярко сверкнув на прощание. Одна, две, три... шесть. На седьмой, собрав копну тяжелых волос рукой, я склонила голову, припадая губами к серебристой влаге, не опасаясь еще одного превращения воды в ядреную самогонку. Оставляя внутри долгий холодный след, глоток за глотком, живительная влага проясняла сознание и выгнала насовсем головную боль и все признаки похмелья. Бог-винодел сменил гнев на милость. Напившись, я вопросительно заглянула в глаза Астрею. Руки его слегка дрожали. Может от холода, а может и нет - какая теперь разница, когда я уже согреваю их теплом своих ладоней и дыханием?
Нефрит: Развеивать проклятие даже не понадобилось. Оно растворялось с каждым глотком этой воды, каждым дыханием, которое касалось пальцев. Как я жаль, что я знаю тебя так мало... Пусть и сквозь боль, но все яснее я ощущал, что мог бы полюбить ее. И что совершенно точно однажды это сделал. И поил ее, только не из ладони, а из глиняной чаши у костра... Дальше вспоминать было слишком мучительно. Я просто коснулся холодными пальцами щеки Пиллар. - Это была глупая шутка. Прости. По подбородку ее стекала капля, и так хотелось поймать ее губами... Или наоброт, не делать ничего, только длить этот миг зыбкого, как лист на поверхности воды, равновесия.
Пиллар: Смотреть на те морщинки, что залегли между бровей Астрея, какие бывают у тех, кто постоянно донимаем головной болью и оттого постоянно хмурится, было уже просто невыносимо, поэтому, взяв его за холодную ладонь, касающуюся моей щеки, я потянула его к виднеющемуся в дальнем углу храма ложу. Молча уложив туда мужчину, я легла следом, кладя его голову себе на плечо и осторожно пока касаясь кончиками пальцев его лица. Когда он немного расслабился, я позволила себе притянуть его ближе, зарываясь пальцами в его волосы и внимательно вслушиваясь в его дыхание.
Нефрит: Я шел по тонкому-тонкому мосту из виноградной лозы. Снизу - пустота, сверху - боль. Она медлила обрушиваться на меня, только изредка кусала, когда я думал, как знаком мне этот запах... ...Мы совершенно точно лежали рядом... и неважно, кто унимал чью мигрень. ...Я слушал ее дыхание и довольно жмурился от нежных прикосновений... Или я все это просто придумываю? Боль рычала бешеной собакой, но я уже придумал, как обмануть ее. Я не буду пытаться вспоминать, дрязня жестокого пса. Просто окунусь в эти ощущения, как падал в высокую траву в детстве. Просто тоже протяну руку и коснусь ее плеча. Виноградная лоза над изголовьем стремительно менялась, выбрасывая усыпанные белыми, чуть розоватыми цветами ветви. Я не видел этого, только чувствовал запах вишневого цвета. Я знаю, ты любишь вишни, драгоценная...
Пиллар: Боль уходила - я это чувствовала сама и видела по изменившемуся лицу Астрея. Пусть мне были знакомы его прикосновения, пусть в его жестах и чертах лица видела кого-то, кого никак не могла вспомнить, пусть эта загадка, тесно сплетенная с моими запутавшимися чувствами и мыслями, дразнила и манила разгадать. Я устала. Устала искать то, чего не знала и сама и там, где была сплошная пустота. Стоило признать - этот клубок мне не размотать самой. Я просто приму его таким, какой он есть и лишь Время покажет, нужно ли его выбросить насовсем или даст ножницы, чтобы отрезать все лишнее и напускное. Пусть у меня сначала проявится выдержка и разум станет предельно трезвым, чтобы ненароком мне не отхватить лишнего. Лоб под моими губами был горячим, ладонь Астрея держала меня за плечо. В воздухе пахно вишневым цветом, пахло весной.
Нефрит: - Ты любишь гулять по ночам, драгоценная? - пробормотал я, невзначай прикасаясь губами к выступу ключицы. Было что-то особенное в этом слишком узком для двоих ложе, настолько особенное и важное, что мысли расширить его у меня просто не возникало. Вместо этого я притянул к себе Пиллар. От рук богини пахло земляникой, а от волос - полынью, вишней и не то родниковой водой, не то дождем. - Медленно-медленно, пешком... раздвигая руками высокую траву, где свиристят цикады? Я будто воочию уидел этот луг, ведущий к маленькому лесному озеру, где отраженные звезды сияют даже ярче настоящих.
Пиллар: - Люблю, хотя и нечасто выпадает такая возможность, - я вдруг отчетливо ощутила, как пульсирует моя кровь, как тепло передается толчками от кожи к коже, где наши тела соприкасаются, даже если они скрыты одеждой. - Мне редко везет с попутчиками... Какая разница, есть маска или нет? Блеск сапфировых глаз, усмешка на красивых и нежных губах - вот что действительно важно. - Знаешь, у меня такое чувство, будто бы ты меня подпоил, - я улыбнулась, любуясь хитрыми искринками в его невозмутимом взгляде и ощущая, как пальцы ненавязчиво перебирают складки моей одежды. Казалось, что все в этом храме, даже вода и воздух впитали в себя дух своего владельца, переняли его характер и теперь хитро смотрели на меня со всех сторон. - Иначе как это?.. - вопросила я, притягивая мужчину и перебивая свой собственный вопрос поцелуем.
Нефрит: - Я... - хотел отшутиться, но не успел. Первый раз она целует меня так... Без умысла... без какого-то внутреннего страха, непонятного мне... без неминуемой пощечины потом... Я подпоил? Если и так, то сейчас Пиллар поила меня. Своим вкусом и запахом, неторопливой женственностью, осознающей свою силу. И я тоже старался не торопиться, смаковать. Не сжимать ее плечи, плотнее привлекая к себе, не оставлять нетерпеливых следов на губах, не порываться коснуться губами шеи и плеч, имеющих чуть иной вкус. Мне почему-то казалось, что у нас мало времени... И я хотел ошибиться. Потому сам целовал ее еще медленнее, еще неторопливее, сводя нас обоих с ума.
Пиллар: Я была бы рада принять такие правила игры, но не в этот раз. Эти медленные поцелуи, неторопливые движения - было в них что-то непривычное, даже ненормальное, резко выделяя их в мироощущении. Они дразнили, как дразнят кошку бантиком на веревочке, щекотали нервы, заставляли напрягаться и оставляли внезапно практически ни с чем. Порой мне даже казалось, что даже вода из родника капает все медленее и медленее. Те, кто боятся идти вперед, в итоге проживают бессмысленную жизнь. Поэтому нужно пользоваться каждой минутой своей жизни, проживая ее на полную катушку, не страшась ошибиться или разочароваться. Резкий разворот и смена позиций - и как мы только не упали с этого узкого ложа? Тепло кожи под моими губами, пульсирующая на шее резкий, выбивающийся из общей размеренности выдох мужчины. - У тебя, надеюсь, ничего на сегодня не запланированно?
Нефрит: - Я тут подумал... - о чем я говорю, думать сейчас у меня бы не получилось под страхом лишения божественности! - Храм надо отметить божественной печатью... ...Женское тело на алтаре. темные волосы спадают вниз... Лихорадочные поцелуи и ветер, ветер... Боль не добралась до меня, осела на полпути, потому что я не пытался вспомнить, я... просто хотел это пережить. - Поможешь... мне? - вопрос-выдох, губы касаются легкой паутины волос, а руки почуяли волю и притянули к себе богиню. Плотный лен под ладонями, теплый от тела, слишком плотный, чтоб взять его в горсть и порвать. Как громко... звуки ворвались в сознание, будто до сих пор я был глух - стрекотали цикады и сверчки в каменых листьях, стучало сердце, неровное дыхание богини ласкало слух скрипичной партией. Поймать это дыхание губами, смешать со своим, целовать, не сдерживая себя... Чувствовать вкус летней земляники и чистой воды... и испытывать жажду, пронзающую все существо.
Пиллар: - Странный выбор, - я усмехнулась в том кратчайшем промежутке между поцелуями. Это было действительно странно: просить богиню, у которой никогда не было храмов, помочь с наложением печати, которую она никогда и не накладывала. Нет, я конечно что-то читала про них, но даже не задумывалась обращать на этот вопрос более пристальное внимание, искренне полагая, что сама я вряд ли столкнусь с такой проблемой, а все остальные разберутся со своими храмами сами, если так их хотят. Как назло вспоминалось совсем уж огрызки знаний, общий смысл которых сводился к тому, что, несмотря на то, что все обряды теоритически можно классифицировать, обряды наложения печатей на храмы и им подобных относятся к той небольшой группе обрядов, типирование которых сильно затруднено спецификой проводящего и самого места. - На всякий случай - вдруг ты не знаешь - у меня нет храмов и я никогда не проводила подобные обряды.
Нефрит: - Да-а? - демоны знают почему, меня это обрадовало. Она моя, моя богиня, и я не хотел делить ее ни с кем... Нет, не с людьми, а... Я не знал, не мог даже мысль точно сформулировать, только горячая ,свежая ревность, несостоявшаяся и оттого сладкая, подталкивала меня под руки. Обнять крепче, сесть вместе с Пиллар на ложе и поймать пальцами край одежды на спине так ловко, что разорвать его - ничего не будет стоить. - Ты, можно сказать, девственно-чиста в этом опыте? - как и я, - Значит, будем не уметь вместе... - левой рукой я потянул за шнуровку ворота на ее блузе. Узел посопротивлялся, но затем поддался, - И последуем своей интуиции. Моя интуиция говорила мне, что шнуровке здесь не место. Я потянул за первое перекрестье, за второе... И понял, что придется выпустить Пиллар из объятий, а этого совершенно не хотелось. - Тебе ничто в облачении лишним не кажется? - хитро улыбнулся я, отгнул край ворота и поцеловал загорелую кожу.
Пиллар: - Тебе ничто в облачении лишним не кажется? - спросил Астрей, хитро улыбаясь. - М-м-м... Меня вполне все устраивает, но если ты так настаиваешь... - в сидячем положении преимущество в росте было у меня и я не замедлила им воспользоваться. Упираясь коленями в камень постамента и полуобнимая мужчину за плечи левой рукой, я наклонила голову и выразительно прошептала, - я не буду препятствовать. Внутри как будто несильно дрогнула струна - давненько я не испытывала этого ощущения - а потом пришло и ощущение присутствия какого-то предмета на троне с явственным отпечатком ауры Минории. Щелкнув пальцами, я призвала послание - наверняка что-то важное, иначе богиня любви не стала бы заморачиваться со свитком, чернилами и сочинением непосредственно послания, предпочитая выяснить все с помощью ментальной связи. С появлением свитка воздух тут же пропитался духами Минории.
Нефрит: - Отлично... - я уже завел руки, готовясь порвать блузу, но тут в руках драгоценной оказался какой-то свиток. Нет, я так не согласен! - На что это ты отвлекаешься, драгоценная? - я сморщил нос от чужого запаха и.. чихнул, дернув руками. Плотный лен с треском разошелся на спине богини почти до талии. Хм... когда я был смертным, у меня так не получалось. Хотя я и не пробовал. - Что это? - я одной рукой попытался взять свиток из рук богини, - Кто смеет нам мешать? Сам я тоже почувствовал что-то... потревоженные листья, дрогнувшие лозы. На секунду перед глазами встал собственный трон и похожий... Нет, такой же свиток на нем. Подождет. Куда интереснее попробовать отобрать этот. - Тебе кто-то пишет любовные послания? - заведомая чушь, но мне хотелось поиграть в ревнивца.
Пиллар: - Тебе кто-то пишет любовные послания? - ревниво вопросил Астрей. Неопределенно кивнув и таинственно улыбаясь, я пыталась одной рукой развязать ленту на свитке, а другой пытаясь не дать завладеть пергаментом рукам Астрея. Получалось весьма паршиво что то, что другое, поэтому я просто выпустила из пальцев послание, прежде заведя его за спину мужчине, чтобы он точно не смог его достать. - Тебе опасно давать в руки что-нибудь легкорвущееся, - я рассмеялась, движением пальца развязывая ленту и позволяя бумаге развернуться на всю длину. - К тому же, у тебя есть незаконченное дело, - весьма прозрачный намек на порванную блузку должен был подействовать на Астрея, отвлекая его от многострадального послания. Кстати, надо будет побыстрее от него избавиться, а то он и так уже все тут провонял. Надо бы посоветовать Минории пользоваться какими-нибудь другими духами, более легкими. А то эти прямо-таки душат, дышать нечем. Пробежавшись глазами по тексту, слегка нахмурившись при подписи "богини Олимпа" - опять делают что-то без ее ведома и фактически ставят ее имя в подписи - я зашвырнула свиток в дальний угол, на полтупи к которому послание исчезло теневой дымкой. В том, что Астрей получит или уже даже получил такой свиток сомневаться не приходилось, и раз он не заинтересовался содержанием своего, то значит не считает это чем-то срочным и важным. Значит и содержание моего можно не оглашать, если есть более интересные занятия. На чем мы там остановились? - Учти, - вполне серьезно продолжила я, для наглядности грозя пальчиком, - если ты не будешь нежным, то рискуешь столкнуться с гневом богини. А у меня хорошо работает воображение в плане наказаний.
Нефрит: - Хм-м-м... - прищурился я, - Звучит дьявольски соблазнительно. Полустянутая с плеч блуза заслоняла вид... и сковывала драгоценной руки. Но сбрасывать путы с локтей я не спешил. - Надо будет как-нибудь... попробовать, - зато моим рукам теперь помехи не было. И между ласк я не упустил возможности пройтись по ребрам легким щекочущим прикосновением. - Богини боятся щекотки? - ох, что-то я себя переоценил... Кожа у Пиллар была будто заколдованная - каждое прикосновение отдавалось по всему телу, и все существо требовало - еще и еще. Изучить пальцами спину, обхватить за талию, и подняться снова выше... Очень скоро порванная блуза стала мешать, и я ее сдернул и швырнул прочь, забыв, что мог бы просто распылить... Наверное. Если бы сообразил.
Пиллар: Полностью отдавшись во власть этих сильных, требовательных рук и губ, я даже как-то не особо заметила как блузка перестала сковывать локти, зашвырнутая куда-то вбок. Мои руки попрежнему обвивали шею мужчины, хотя он абсолютно не нуждался в подсказках, прекрасно сам чувствуя, угадывая, как будто бы точно зная, где его прикосновения и ласки нужны больше всего. Пальцы скользнули по ребрам щекоча. - Богини боятся щекотки? Сам факт того, что был задан вопрос, дошел до сознания с опозданием, поэтому с ответом я тоже немного задержалась. - Богини не боятся, но это не значит что они не ревнивы, - закусив губу, я притянула мужчину обратно, призывая не останавливаться. Рубашки на нем было, что было весьма удачно и ничто не мешало мне прижиматься к горячей коже, целовать шею и ключицы, пробегаться пальчиками по рельефному торсу, испытывая какое-то глупое ликование, когда мне удавалось сбивать дыхание мужчины. А еще это безумно возбуждало. Стоило бы поставить защиту, если мы не хотели быть прерванными нежданными гостями. Попытавшись хоть немного сосредоточиться, я смогла возвести теневую стену лишь с третьего или четвертого раза, выплеснув столько силы, что вместо дымчато-серой она получилась черно-бордовой. - Камень... холодно, - попыталась я донести свою мысль до мужчины, но получился почти бессмысленный набор слов.
Нефрит: - Я тебя согрею, - поклялся я и подхватил Пиллар на руки, - И даже готов стать подушкой... Но камень алтаря оказался совсем не холодным. Скорее, приятно-прохладным, как шелковое покрывало, а рука вместо жесткости ощутила упругость летней травы, когда я укладывал богиню на поверхность. - Все, что захочешь... - пробормотал я, приникая губами к теплой коже. В колено ткнулся жесткий край сапога. Кажется, на нас было кое-что лишнее... Я вопросительно помотрел на повелительницу времени, готовый распылить ее одежду, чтобы не тратить зря время. Ну, и свою заодно...
Пиллар: Цепочка на моей шее перекрутилась, мазнула холодом и провисла, стоило Астрею уложить меня на камень, сам же кулон тяжелой нагретой пластинкой "лег" между ключицами. Странно, совсем не холодно, - я вслепую пошарила рукой по поверхности и осталась довольной результатом: пусть Астрей еще и совсем неопытный бог, но преобразования у него получаются отменными, даже и не подумаешь, что силу он обрел каких-то пару часов назад. - Все что захочу? - вопросительно протянула я, неспеша проводя босой левой ногой - сапог предупредительно испарился - по ноге мужчины. Медленно, но верно двигаясь все выше и выше, я с фатальной неотвратимостью лишала его одежды. В итоге, остался лишь сапог на его левой ноге, не исчезнувший ради моей прихоти, и кольцо на руке. Ну и маска, конечно. Глупая, мозолящая глаза и даже нелепее, чем единственный оставшийся сапог. - Все-все? - я переспросила с лукавой усмешкой, закидывая ногу Астрею на бедро. Благодаря достаточно широкой штанине, силе гравитации и просто моим действиям, ткань собралась гармошкой намного выше колена и я могла без помех ласкать мужчину прикосновениями моей обнаженной кожи к его.
Нефрит: - Все, что в моих силах, - пообещал я совершенно серьезно. Виноградный лист был прямо перед моими глазами, безмолвный свидетель и доказательство... Прикоснувшись губами к прохладной коже, я обвел контур кулона поцелуями, затем двинулся вниз, а кровь закипала, и время ускорялось вокруг нас. - А о чем ты хочешь... попросить меня? - шепот стелился вдоль смуглой кожи, поднять голову и оторвать взгляд от тела Пиллар было выше сил. Пиллар... неподходящее имя. Слишком твердое, слишком жесткое и неудобное, как оставшийся на ноге сапог. Я распылил его, чтоб не мешал и опустился на локти, так чтобы смотреть на лицо моей возлюбленной. - Лара... - выдохнул ей в губы я, - Моя Лара... - это было не совсем то имя, которое рождалось внутри, но то, первое, причиняло боль, и я выдумал новое. Какая разница, ведь это все - она... И она моя. Через се6кунду я уже целовал ее, горячо и требовательно, будто кто-то пытался у меня ее отнять. И было жизненно важно дать понять... этому дурацкому миру, его богам и богиням - она моя.
Пиллар: Лара? Какая, к черту, Лара? - усердно вопил внутренний голос, разбиваясь на нервных окончаниях с каждым вдохом. Лара, всего лишь производная от моего имени, но такая... такая неправильная, неуместная. Не моя. Стоит только попросить, да что там, намекнуть, как Астрей наверняка больше никогда так меня не назовет, ведь не в его правилах оставлять женщину чем-то недовольной, даже самой мелочью. Просто это все было как-то неправильно. Неправильно лично для меня: я ведь никогда не поступала так безрассудно, предпочитая всегда сохранять трезвую голову и возможность контролировать ситуацию. А сейчас... А что сейчас? А сейчас все идет кувырком. Я готова лечь в объятия фактически незнакомого мужчины - что значат какие-то пару часов? Более того, это еще намного более странно, что я почти ничего о нем не знаю, даром что он бог. Я даже лица его не видела. Я чувствовала насколько распалился мужчина, видела как он хотел меня, но не могла избавиться от навязчевой мысли, что на моем месте он представляет кого-то другого. Мягко отстранившись, я разорвала поцелуй и села на постаменте. На уровне подсознания я понимала, что ничего более, чем сочтет Астрей, я о нем не узнаю: об этом прекрасно говорила маска на его лице, в то время как я была полностью обнажена пред его взором. - Наверное, я хочу тебя попросить о честности, - соскользнув с царапнувшего бедра камня, я не обернулась. - Но я почему-то уверена, что я ее ты мне предоставить не в силах... Ты ведь знаешь, что он женат. И ты замужем. Какой честности ты от него хочешь?..
Нефрит: - Я с тобой честен, - тяжело выдохнул я, выпуская богиню. Почему? Какая муха укусила эту своенравную женщину... опять? Разбуженная сила гуляла и кипела в крови, чтобы хоть что-то соображать, я сбросил ее часть в окружающее пространство. Каменные растения ожили и зацвели, заплодоносили, облака светлячков засветили ярче... и все это жило в одном ритме с моим пульсом. - Я честен с тобой, как ни с кем...
Пиллар: Не врет, действительно не врет. Но от этого не легче. - Значит я не честна, - я хотела равнодушно пожать плечами, но вместо этого раздраженно дернула себя за прядь волос. Было такое чувство, что во мне сейчас живут два разных человека: одна страстно хотела остаться и не видела в связи с Астреем ничего предосудительного, вторая же только и мечтала, как бы смотаться отсюда подальше. Обеих объединяло только одно - их непреодолимо тянуло к этому невозможному мужчине, пусть у каждой и были на то свои причины. Присутствие обеих вызывало стойкое желание побиться головой о что-нибудь тяжелое, потом напиться, а потом повыть на луну. Еще немного в компании их обеих и я полезу на стену. Сложись обстоятельства хоть немного по-другому, я без колебаний выбрала бы Первую. Но обстоятельства сложились так, как сложились, так что с присутствием Второй нужно было не просто считаться, но еще и разобраться, откуда и почему она появилась. Учитывая головную боль, которая неизбежно появлялась при любой попытке хоть что-то копнуть, нужно было как минимум насторожиться, в идеале - найти того пакостника и сделать что-нибудь нехорошее на свое усмотрение в качестве превентивных мер. Поймав себя на том, что стою и злорадно улыбаюсь, представляя картинки сладостной расправы, я одернула себя, наколдовала что-то похожее на прошлый наряд - все равно это только промежуточный вариант - и вернулась с полулежащему мужчине. Все верно, сначала все расставим по местам с прошлой "любовью", а потом... Потом посмотрим, - хоть я и решила не загадывать на будущее, но короткий поцелуй, от которого я так и не смогла удержаться, говорил для меня слишком о многом. Чаша весов упорно склонялась к известности и настоящему, если уже не склонилась совсем. Говорить можно все что угодно. - Извини, мне нужно подумать, - да, я свинья, раз бросаю тебя так. В очередной раз. Коснувшись ладонью щеки, не скрытой под маской, я почувствовала, что мне почему-то важно, чтобы Он понял и не обиделся. Хотя куда там, если даже я сама себя не понимала в последнее время... Чмокнув Астрея еще раз на прощание, я с решительным видом направилась туда, куда мне возвращаться совсем не хотелось. Но перед этим - полюбуемся цветочками, чтобы ненароком не прибить муженька в порыве "любви"...
Нефрит: - Вот теперь я и вправду верю, что богини жестоки, - я усмехнулся и в последний момент урвал поцелуй подлинее, и только потом выпустил Пиллар на волю. - Иди, - я встал в так и неактивированного алтаря, - Дорогу сюда ты теперь знаешь, - хоть и хотел я укрываться здесь ото всех, но... Пиллар - это не "все". Если бы я еще мог вспомнить, как много нас связывало. Я догадывался, что немало, но знать - это другое... Вспомниать было все больнее. НАдо охладить голову и вернутся домой. Там остались вещи... Надо разобрать их - может, я что-то пойму.
полная версия страницы