Форум » Раздолье » Западная роща и Храм Астрея » Ответить
Западная роща и Храм Астрея
Нефрит: расположена к западу от деревни. Хотя там очень красиво, люди не ходят в нее ни гулять. ни по грибы - роща расположена на холмах, с которым бежит множество ручьев, и все они сливаются в один. Этот ручей служит своебразной границей, он настолько бурный, что мостки размывает регулярно даже просто от сильного дождя. Прыгать аки горные козлы людям не нравится, да еще и место горят, какое-то странное, а чем странное - не знают, легенда старше всех, кто в деревне живет. Храм Астрея. Восьмиугольное здание из белого мрамора с зелеными прожилками и тяжелые медные двери с нефритовыми украшениями. Пол, похожий за обращенную в камень траву и колонны-деревья, с которых свисали живые виноградные лозы, усыпанные спелыми гроздьями. В центре зала в круге каменных колонн на поляне стоит алтарь из трехцветного бело-зелено-черного камня с ослепительно-белой резьбой... Рядом с алтарем на той же поляне стоит постамент, пока не занятый ничем, а с другой стороны бьет родник. Вода течет из сложенных ладоней, выполненных из серебра. Причем на безымянном пальце правой руки я заметил тяжелое кольцо с зеленым камнем. Потолок поддерживают массивные каменные колоны с мозаиками. Частью мозаики неполные, но изображают Астрея в разных сценах. Столбы и колоны обвиты виноградными лозами – где каменными, а где и живыми. Внутри освещение может быть разным, но по большей части полумрак, который рассеивают светильники и светящиеся бабочки. Потолок представляет собой звездное небо, причем настоящее. Ощущение такое, что крыши у храма просто нет. А снаружи ее не видно. В храме царит живая тишина – поют птицы, стрекочут цикады.
Ответов - 70, стр:
1 2 All
Нефрит: С улиц деревни Чем мне нравилась Западная роща, так это своей уединенностью. Народ не горел желанием мочить ноги в холодных ручьях и прягать по камням. Сейчас мы стояли у самой границы - бурного ручья, который, как я помнил, не пересыхал даже в засуху - его питали подземные ключи. Ну а нынешнее лето, хоть и жаркое, засушливым не было. - Ну, драгоценная, мы почти пришли... - я поднял девушку на руки и хитро улыбнулся, - Теперь держись крепче! Не давая Пилар ответить, я разбежался и перепрыгнул ручей. Не единым махом, конечно, а ступив на выступающий мокрый камень прямо посередине потока. Шум воды заглушил визг Пилар, но вот в плечи она вцепилась мне основательно.Чему я был несказанно рад. Нас окатило брызгами, пока прыгали, в волосах Пилар затанцевали маленькие радуги... - Пошли, найдем подходящее место! Так и не спустив возлюбленную с рук, я прижался губами к плечу - ненадолго, секунды две смаковал нагретую солнцем кожу с капельками холодной воды и шагнул по тропе ,ведущей в глубину рощи. Мама рассказывала, там на одном из холмов стоят странные камни, в которе в грозу постоянно бьют молнии.
Пиллар: - Нет, ты все-таки хочешь, чтобы у меня из-за тебя начался нервный тик, - сердце все еще учащенно билось, а дыхание изредка перехватывало, - Сумашедший... - глядя в эти хитрые глаза, я поняла всю бесполезность своего возмущения, наоборот, в следущий раз он отколет что-нибудь похлеще. Обреченно вздохнув, я удивленно заозиралась по сторонам. Что-то неуловимо менялось в ауре леса. - Неф, а куда мы идем?
Нефрит: - Я хочу, чтобы у тебя перехватывало дыхание в моих объятиях... Не волнуйся, я не позволю ничему плохому с тобой случиться... Перепрыгнув очередной ручей, я следовал тропе, которая после поворота вывела на поляну. Дальше она вела через густую купу деревьев - кажется, кленов и берез собственно к главному холму. - А идем мы с тобой к очень странному месту... Я сам тут еще никогда не был, но мать рассказывала, что в этой роще есть холм, на вершине котрого стоят необычные камни...А кроме того, поскомтри, какая красота вокруг... Я закружил Пилар у себя на руках. Зеленая поляна, где мы стояли, была на диво хороша. Окруженная шелестящими березами и буком, кое-где проглядывали резные листья клена, так что трава казалась причудливой зеленой мозаикой с вкраплениеми драгоценных камней цветов. На удивление крупные бабочки бесшумно летали в воздухе. Заливались птицы.В этой роще их было просто огромное количество - охотников тут не водилось. - хочешь, я понесу тебя на руках до самого холма? если выдержу, конечно... - и речь щла вовсе не о том, что Пилар тяжелая... Просто взгляд вместо того, чтобы высматривать дорогу, постоянно возвращался то к цепочке на шее, то к сережке, качающейся в ухе и ронявшей тень на щеку... Никогда не устану любить тебя... Никогда.
Пиллар: - Неф, тут так красиво! - оглядываясь по сторонан, я чуть не свернула себе шею, - Но почему сюда не ходят жители деревни? - цепкий взгляд отметил россыпь земляники вокруг. Темные, налитые солнечным теплом ягоды так и манили себя сорвать. Сомневаюсь, что заядлые ягодники пропустили такую живописную полянку только ради красоты. Значит боятся... - Я не имею ничего против понести меня на руках, но боюсь, что мы тогда никуда не дойдем, - шаловливо мазнув ноготком по щеке любимого, я ловко соскочила с его рук.
Нефрит: - Точно... не дойдем... Уже никуда... - голосом сгорающего от страсти самца сказал я. Причем преувеличить пришлось ну совсем капельку... Я сорвал крупный белый цветок, резные лепестки пронизаны красными прожилками, темная пыльца сыпется от любого движения... темные листья ажурного контура того самого оттенка, как Волосы Пилар в ее божественом обличьи. Я принялся вплетать цветок ей в волосы. - Не ходят и все. Не хотят... Сколько тут живу, даже в голову никому не приходило сюда наведаться за грибами или ягодами, а уж тем более за дровами... Мама говорила, что и она никогда не была в этой роще... Елси ты спросишь в деревне, тебе скажут, что не охота мочить ноги в ручье. А кое-кто в нем и ноги ломал. Не знаю, по мне, так прекрасная роща. И я рад, что сюда никто не ходит. Взяв Пилар за руку, я потянул ее по тропе. - Пойдем... Хочу посмотреть, сколько правды в рассказах о дольменах
Пиллар: - Говоришь, ноги ломали? - аккуратно сорвав острую травинку, девушка изредка наклонялась к земляничным листам и подминалась уже с парой темно-красных, упругих ягод, пахнущих сладко и терпко. - Значит, наверху есть святилище, место приближенное к богам. Обычные люди сюда не пускаются - ручей служит своеобразной границей с часовыми, не сомневаюсь, что рощу охраняют водяные духи, которые и подкладывают самые скользкие камешки под ноги самым любопытным - сюда могут пройти только жрецы. Странно, никогда не слышала, что тут есть такое место, тут наверняка последний раз молились еще при старых богах, если не раньше. Девушку не покидало чувство, что рядом, за деревьями, скрываются духи леса, внимательно за ними следящие. Чтож, если бы им было неугодно то, что она собирает землянику, то они не стали бы ее даже показывать - надежно спрятали бы даже земляничные листы высокой травой. Нанизав толную травинку, осторожно подняла за оба конца и предложила Нефриту.
Нефрит: - Значит, наверху есть святилище, место приближенное к богам. Обычные люди сюда не пускаются - река служит своеобразной границей с часовыми, не сомневаюсь, что рощу охраняют водяные духи, которые и подкладывают самые скользкие камешки под ноги самым любопытным - сюда могут пройти только жрецы. Мы не спеша поднимались на холм, по очереди снимая губами землянику с травинки. - Никто из жрецов сюда не ходит. Во вском случае, за те восемь лет, что я тут живу. такое оущщение, что люди просто не помнят о существовании этого места. Хотя я через ручей ходил пару раз. Но так далеко не гулял - не до того было... Тропа в очередной раз повернула, и нам открылась вершина холма. Здесь никто не бывал много лет - Молодые клены в перемешку с березами взобрались на когда-то расчищенную площадку, новсе они оставались вне кольца камней. Хотя, кольцом это было назвать сложно... Просто восемь каменных глыб стояли по кругу, теперь три из них повалились на бок. Глыбы самые обычные, гранитные... Увитые плющем и дикой вьющейся розой. И еще какой-то лозой, источавшей аромат, похожий на хмель... А вот центральный камень был непростой. Во-первых, он был черный с прожилками и отблесками, как самоцвет. Вот только я никгда не видел каких оргомных самоцветов. Размером с хорошую глыбу мрамора. Камень был такой здоровый, что я мог уместиться на нем лежа и не опасаясь упасть. - Смотри, а место-то и впрямь непростое Думаешь, это святилище? Мне так не казалось. Если когда-то здесь и молились - это было очень давно. А потом рощя закрылась от людей, а кто тогда будет здесь молиться? Но если оно действительно ТАКОЕ старое... камни на удивление неплохо сохранились. Я опустил руку на черный камень. Несмотря на жару и цвет, он был прохладным.
Пиллар: - Думаю, да. Хотя какому богу тут предназначалось творить молитвы, я не знаю, - несмотря на разные породы, камни обладали очень схожей энергетикой и, надо признать, очень сильной. Расслабившись, я шагнула сквозь невидимый круг и оказалась внутри. Внутри была заключена настолько сильная энергия, что несмотря на мой блок, она хлынула в меня, сметая все преграды на своем пути. Толком не испугавшись, я впала в некое подобие транса. Мой внутренний голос успокаивал меня, говорил что никакой опасности нет. Убаюканная, я легла на камень в центре, совершенно себе не подчиняясь.
Нефрит: Пилар вдруг закрыла глаза и улеглась на камень. В первую секунду я даже испугался. А поттом понял, что совершенно напрасно. Моя внутренняя звезда вдруг проснулась, и мерно запульсировала, попеременно загораясь то белым, то зеленым светом. как тогда, в Храме Литавры, ее пульс совпадал с биением моего сердца. Я подошел к изголовью и ласково провел пальцем по щеке Пилар. Виноградный лист на груди отливал живой густой зеленью. Левой рукой, которой я опирался на камень, я почувствовал толи резьбу, то ли канавки на нем... действительно, - канавки... вернее, узорная кайма идет по периметру - полоса и вьющаяся лоза... Не отрывая пальцев от узора я медленно обошел камень вокруг. Пилар все также неподвижно лежала и чему-то улыбалась, а я чувствовал, как в пальцах сильнее и сильнее покалывает. Я не видел, как за моей спиной узор, по которому я вел пальцами из черного становится зеленым, а цветы, которые я даже не отличил от листьев лозы - белыми. А тени от камней странным образом повернулись и теперь падали в бок, образовавая на траве нечто вроде круга. Снова подойдя к Изголовью с другой стороны, я почувствовал, как покалывание пропало и только тогда видел, как изменился камень. Это действительно древнее место... Вот только... У него нет хозяина. Оно - как заброшенный сад... - мысли медленно текли в голове, как пьяные, пока я любовался на лицо Пилар. Длинные распущенные волосы падали с камня до самой земли. Я вспомнил ,как ночью мы сидели у пруда на винограднике и ее лицо точно также казалось исходящим из самой плоти мира. Подойдя к камням, я срезал ножом цветы... Три темно-красные розы... Ветку плюща с белыми цветками, похожими на звезды... Лозу мелкого дикого винограда... Ветку колючего черного вьюна с красными ягодами, уже одеревеневшего... И снова дикая роза, только белая, с одуряюще пьянящим запахом... Цветы падали из моих рук ореолом вокруг лица Пилар, не скасаясь его колючками, только розы касались лба и щеки. Я не очень сознавал, что происходит, сердце мерно, но очень гроко стучало, кровь шумела в ушах... Выпустив из рук последний цветок, я почувствовал, как же пересохло в горле. Мне было безмуно жарко, хотелось как Пилар, лечь на прохладный камень... А еще лучше пить. Не зря вино середины лета называют вином вина... Мне довольно было одного глотка, чтобы унять жажду. Но я забыл, что утоляя жажду, Вино Середины Лета пламенит кровь... Практически не осознавая себя, я потянулся к Пилар губами. Мне было глубоко плеватьна всех богов в мире. Если бы весь пантеон Древних и Новых богов явился сейчас за моей спиной в полном составе, я бы не обернулся. Усевшись на камень боком, я наконец, смог коснуться ее... Как бы я хотел напоить тебя своей любовью... И сам пить твою... - Пилар... - выдохнул-простонал я, отрываясь от ее губ. Волосы, шнурок от короых благополучно потрялся по дороге, падали вокруг головы, на цветы, на ее волосы... Камень из черного медленно становился зеленым
Пиллар: Камень на удивление казался мягким, он словно подстроился под очертания моего тела, ласково принял в свои объятья. Полностью сняв блок, я словно бы услышала, как сила с тихим вздохом начала раскатываться по моему телу, с каждым толчком сердца все больше и больше перешиваясь с моей собственной силой и кровью. Обычно передача чистой силы осуществляется либо в малых количествах, либо когда тот, с кем ты делишься своей силой сильно ранен, у него течет кровь, а твоя сила просто поддерживает его жизнь, и большинство ее гарантированно уйдет из тела ранненого. Такие предосторожности были связаны с непредсказуемым поведением самой силы. В своем чистом облике, несдерживаемая ничем, она могла и убить, надорвав организм изнутри. Но сейчас все было совершенно по-другому. Несмотря на то, что количество силы, хлынувшей в мое тело, было колосальным, никакого вреда себе я не почувствовала. Было такое ощущение, что сила, попадая в мое тело, либо сразу расходуется, либо каким-то образом преобразовывается, увеличивая мои способности. Повеяло ветром, шевельнувшим мою челку. Я совершенно растворилась в непонятно откуда появившемся запахе цветов, стала легким ветром, разносящим птичьи трели. Стала легче взмаха крыла бабочки и мощнее векового дуба, когда губы Нефрита накрыли мои. Настолько мощный всплеск энергии мне еще не приходилось никогда ощущать. Легкие тени, взметнувшись, оставили меня в платье богини, хотя я и не вызывала свой божественный облик. Изогнув мое тело, энергия осела где-то внизу живота. - Нефрит...Мой Бог... - простонала я почти в губы мужчине.
Нефрит: - Моя богиня... Моя единственная... Мир вокруг кружился в каком-то диком хороводе. Вокруг черного камня, вокруг нас двоих. звезда внутри меня выросла, она тянулась лучами к камням, а там, где не находила их - к лесу, к деревьям и солнцу. Порыв летнего ветра, пахнущего пряными травами и почему-то вином, налетел и еще сильнее перепутал наши волосы, камень под коленом был прохладным и вовсе не жестким, - он пружинил, как летний луг, когда со всего размаху падаешь в высокие цветы. Запах Пилар, смешанный с ароматом цветов, заставлял меня снова и снова целовать девушку. В какой-то момент я понял, что на ней парадное платье богини... Кажется, это было, когда я сдергивал рукав с плеча. Мне казалось совершенно необходимым, просто жизненно важным, поцеловать эти нежные плечи, а потом снова вернуться к лицу, пробежаться дорожкой от виска к подбородку, и снова венуться к губам. Вишня, летний дождь и роза... вино, пряности и терпкая слива... Дым от летних костров и свежий ветер ночного озера... Звезда все разгоралась и разгоралась, все сильнее от каждого поцелуя, на который отвечала Пилар. Я чувствовал ,как ее сердце бьется вунисон с моим, как она прерывисто дышит... Я просунул ладонь ей под спину, приподнимая, мне слишком хотелось обнять ее, раствориться в ней... От вкуса ее губ меня наполняла странная сила, я чувствовал себя способным взлететь. - Любимая... - простонал я, зарываясь лицом в волосы и цветы. Колючий терновник оцарапал щеку, но я этого не заметил. Как не видел, что камень уже целиком стал из черного зеленым, и теперь пошел белыми прожилками, а столбы-мегалиты росли, как деревья... Круг травы, очерченный тенями, волновался, будто море в штормовую погоду.
Нефрит: Внезапно все стихло... Ветер, шелест листвы и травы... Не пели птицы. Мгновение абсолютной, нездешней тишины... Мне казалось, я выпал из времени... Ведь не бывает, чтобы было совсем-совсем тихо... В круг камней залетела бабочка. Самая обычная крапивница, каких полну в лесу. Следом пришел самый обычный легкий ветер сос тороны деревни, пахнувший сеном, свежевыченным хлебом и дымом от очагов. На ветке клена рядом с мегалитом защебетала птица. А я сидел на краю камня, обнимал Пилар, чувствуя пальцами шелковистые пряди и тонкий шелк вишневой блузы, в которую она была одета с утра. Все кончилось так внезапно и странно, будто и не начиналось... Только меня почему-то переполняла странная сила. Хотелось сотворить что-то сумасшедшее, например, полететь... Или за час вырастить виноградную лозу пурпурного цвета с привкусом вишни... Голова кружилась. - Что это было? - тихо спросил я, почти касаясь губами шеи девушки. Я вовсе не собирался ее щекотать, просто поднять голову мыло тяжело.
Пиллар: Поток силы внезапно закончился, оставляя после себя чувство гармоничной завершенности и небольшое покалывание во всем теле. Дышать было на удивление легко, я вдыхала этот пряный летний запах полной грудью, наслаждаясь и отдыхая: такую огромную силу, бившую тут несколько минут назад, даже мое божественное тело восприняло как несколько полных тренировок за раз, что уж говорить о теле смертной. В голове проскальзывала малодушная мыслишка расслабиться и отключиться прямо тут, на теплом камне и в объятиях Нефрита и никакой Аратор не сдвинул бы меня с этого места, но эгоизм был нещадно задвинут на задний план. Я открыла глаза. Яркое солнце слепило, так что я повернула быстрее голову в сторону любимого, по-прежнему держащему меня в своих руках. Что это было? - Тебе правду или как? - по-нормальному, надо было чуть сдвинуться в сторону, освобождая место для Нефрита, но было настолько лень... И вообще, тут камни одноместные! И настоящий джентельмен никогда не стеснит даму, тем более такую прекрасную, как я... - Если честно, то я не имею ни малейшего понятия что тут произошло. А у тем более каким макаром ты сюда приписался, - Эх, жалко , что не могу ему сейчас в глаза заглянуть, а то ведь сейчас опять отбрехается что ни при чем... - Скажи, откуда у тебя может быть сила, если ты самый обычный смертный? - Ну да, покривила душой, но ведь самую малость! Мужчинам вообще вредно говорить об их необычности и индивидуальности - сразу начинают гордиться и надуваться как индюки...
Нефрит: - Скажи, откуда у тебя может быть сила, если ты самый обычный смертный? От такого вопроса я чуть с камня не свалился. Какая у меня, к демонам, может быть сила, пока я ее не получил?" - Что? Звезда моя небесная, ты о чем? Нет у меня никакой силы... - ну, во всяком случае, пока... - Ну, есть кое-каике винодельческие секреты, но это, скорее традиции. Я продолжал обнимать Пилар, нежно поцеловал ее в висок и признался - Я как будто с ума сошел... Мне все казалось, я умру, если от тебя оторвусь... Наверное, здесь дейстиветльно какое-то святилище. Просто в нем еще сила осталась... На меня нахлунуло беспокойство. Пусть Пилар и выглядела довольной, но я вовсе не хотел, чтобы незнакомая сила причинила ей вред... - Как ты себя чувствуешь, драгоценная?
Пиллар: - Чувствую я себя просто прекрасно. Во всяком случае пока... - хитрый взгляд из под чуть опущенных ресниц изменился, в нем появились ледяные иголочки разочарования и недоверия , - ...Пока ты снова не начал врать. Настойчиво сбросив с себя кольцо теплых рук, я села на камне, не поворачиваясь к мужчине. - Обычный смертный не мог выжить после такого потока силы, даже Необычный смертный вряд ли остался бы на этом свете, сменив прописку на Царство Сатти. Радостный пейзаж резко контрастировал с бушевавшими внутри меня эмоциями. Ужасно осознавать, что прежде родной человек стал каким-то далеким. Чужим. - Это уровень богов, черт побери! - вовремя совладав с голосом, я чуть не перешла на крик. - Кто ты? - обернувшись к явно ошеломленному мужчине, я закусила губу что бы не расплакаться. Ты мне врешь, все время врешь...
Нефрит: - Чувствую я себя просто прекрасно. Во всяком случае пока... ...Пока ты снова не начал врать. - Обычный смертный не мог выжить после такого потока силы, даже Необычный смертный вряд ли остался бы на этом свете, сменив прописку на Царство Сатти. - Это уровень богов, черт побери! Кто ты? - Пилар... - сказал я потрясенно. Таких обвинений мне в лицо еще не кидали. И кто? Богиня! Любимая женщина, что гораздо важнее... Не верит мне. Мне стало обидно, - Я тебе никогда не врал, Пилар. Я не знаю, что тут произошло, я никогда прежде не был на этом холме... Ты - богиня, и возможно, разбираешься в подобных вещах лучше меня... ну извини, что я не умер. Я просто хотел помочь тебе. Я слез с камня и вцепился в ремень, надо было куда-то деть руки. - Пилар, ну подумай сама, как я могу быть богом? Ты же сама богиня, ты знаешь всех ваших! И последнее... - Я подошел к вьющейся дикой розе, оплетавшей камень, и срезал темно-красный цветок, - Я любил тебя и люблю, несмотря на все твои тайны... если ты не веришь мне... - я вплел цветок в темные волосы девушки, а потом вынул из ножен тесак и протянул его ей рукоятью вперед, - На, проверяй ... Но Звездное небо и Лето мне свидетели, что я не лгал тебе. Я - самый обычный человек, хотя не отрицаю, что хотел бы стать кем-то большим.
Пиллар: - Я не знаю, как ты это делаешь, но это уже не первый подобный случай, - не узнавая свой голос, я протянула руку к вплетенному цветку и аккуратно его вытащила из волос. Задумчиво повертела в руках, погладила нежные лепестки. Я любил тебя и люблю, несмотря на все твои тайны... если ты не веришь мне...Я - самый обычный человек, хотя не отрицаю, что хотел бы стать кем-то большим. - Я...я тоже тебя люблю, но...Как ты не понимаешь?! - нежный цветок, судорожно зажатый в кулаке, осыпался смятыми лепестками, малекие шипы, впились в ладонь. Как, как ему объяснить, что я боюсь за него?
Нефрит: - Я...я тоже тебя люблю, но...Как ты не понимаешь?! Я убрал тесак в ножны иодним шагом оказался совсем рядом с ней. - Да, я не поимаю... - бережно я вынул у Пилар из рук истерзаную розу, отбросил стебель и стал целовать исцарапанную ладонь. - Что я делаю, Пилар? Что во мне так беспокоит тебя, любимая? - я прижал ее ладонь к своей щеке. - Может, я просто так сильно люблю тебя, что получаются маленькие чудеса? Это так плохо?
Пиллар: Плохо...Ты и так постоянно лезешь на рожон с противниками не твоего уровня, а сейчас решишь, что если есть сила, то можно сражаться в серьез с нечистью... Уткнувшись лицом в грудь Нефриту, я вдыхала его запах, постепенно успокаиваясь. - Пообещай мне, что будешь больше беречь себя, ладно?
Нефрит: Опять... Ох, моя дорогая богиня, не любил бы я тебя, не трясся бы за тебя сам, так сказал бы... Ничего, скоро ей не придется бояться... Скоро бояться придется мне, ведь кто знает, чем обернется любовь богини, когда она поймет, что говоря о вечности. я был совершенно серьезен. - Я обещаю тебе. Я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы не умереть. Тебе не придется бояться за меня
Пиллар: - Смотри у меня, - шутливо пригрозила я пальчиком, - если не сдержишь обещание, то обижусь на тебя. Солнце уже давно перевалило за полдень, скоро начиналась самая интересная часть праздника. - Может быть уже пойдем в деревню? А то без нас начнут веселиться, - крепко взяв за руку Нефрита, я потянула его от этого странного места. Надо будет побольше узнать про это странное святилище непонятно какому богу
Нефрит: - Может быть уже пойдем в деревню? А то без нас начнут веселиться - Пойдем. Заскочим домой за гитарой и пойдем. Ты не передумала выступать в поединке? Я с легкостью последовал за Пилар, мне сейчас было соввсем не интересно это святилище, тем более, что оно вдруг расстроило ее... А я хотел удивить и сделать приятное... Да уж, удивил... - Сегодня будет наш с тобой вечер... - На краю поляны я остановился и поцеловал Пилар, набираясь терпения до самого дома. Эта роща будто звала остаться... Я не видел, как вверх по камням поползли лозы, а цветы будто стали пышнее и свежее. Я был полностью поглощен Пилар. - Идем, драгоценная. В дом Нефрита
Нефрит: С Парнаса Я и сам не зналкуда шел,а потому здорово удивлся, когда огляделся по сторонам и обнаружил себя в роще, освещенной закатным солнцем. Светило низко висело, будто большой пушистый горячий мячик. А на бордюре центрального камня мерцали зеленые лозы и белые цветы. Было тихо и хорошо, будто бы я оказался дома, и восемь окраинных столбов ограждали меня и от чужих взглядов, и от мыслей... Почему я пришел имено сюда? Ведь прежде никогда не бывал здесь никогда. Никогда? Я положил руку на один из поваленных каменных столбов, и тот откликнулся теплом солнечного дня, силой обвивающей его лозы... и моим присутсвием здесь. Я был здесь? Но почему тогда не помню этого? А я не помнил ни увитых цветами камней, ни алтаря с ярким, будто вчера исполненым, бордюром... Не помнил ветра и птичьего щебета... Не помнил запаха здешних цветов и лозы, которая пахла хмелем. От дольмена до алтаря было несколько десятков шагов. пальцы пробежались по бордюру, а потом ладонь опустилась на гладкую поверхность алтаря. Темно-зеленый камень с белыми прожилками был странно упругим и прохладно-свежим, как трава на летнем лугу, полная сил, чтобы распрямиться после бурной ночи, сохраняя тайну. Ты тоже хранишь тайну? обратился я к камню, не надеясь на ответ. Это было очень старое место, и здесь никого не было... Кроме меня. Рот наполнился вкусом свежей земляники, а щеки коснулся ветер. Камень под рукой нагрелся, а лучи солнца обрели силу и яркость полуденных. От слепящего света я прикрыл глаза, голова кружилась... Я сел на камень, ничуть не думая о том, совершаю ли святотатство, это казалось правильным, да и голова кружилась... Полуденое солнце, земляника, запах роз... И запах вишни, дождя и темной розы... такой знакомый и... любимый? ... Женская фигура на алтаре, и темные волосы сливались с камнем, ниспадали тяжелым шелком... ...Горячий пульс под моими губами, и чуть затрудненное дыхание нас обоих... Два часа назад я бы удивился расплывчатому, но такому знакомому образу из покрытого туманом прошлого. Сейчас меня скорее ошарашило отсутствие головной боли. Боли, которая неразрывно был для меня связана с Пиллар, богиней Времени. С моей женой. Я прочесал рукой волосы, и перстень захолодил лоб. Никуда не хотелось уходить из этого места. Даже домой, где меня дожидался пострадавший виноградник, и... вещи Пиллар, и воспомниания о нашей ссоре. Останусь здесь. Я вытянулся на алтаре - будто на лугу лежал и только вынул из небытия гитару... АСТРЕЙ!!! Тащи сюда свою задницу, пока я не сровняла твои сады с землей!!! Я считаю до трех. Раз. Два... Не люблю, когда мне угрожают. Тем более, шантажируют. Хватит с меня одного раза. Мысль-струна дрогнула, сознание дракона отозвалось гитарой и трубой... Следующая мысль предназналачалась моей несговорчивой супруге. В чем дело, драгоценная? - удивился я такой странной вспышке, и только задав вопрос, вспомнил, что затворил чертоги от незваных гостей. Точнее, от гостий. Но возвращаться, снова спорить и либо выдворять, либо ссориться с Пиллар мне не хотелось. Во всяком случае, сейчас. Успокойся ,драгоценная. будь моей гостьей. Выпей вина, скушай фруктов... Потанцуй. И никуда не уходи.
Нефрит: Похоже, Пиллар не по вкусу пришлось мое предложение задержаться. Вот странная женщина, то ее метлой не выгонишь, то она не желает оставаться... - Я не прошу дважды. Ты, кажется, все еще не понял. То, что ты получил божественную силу, еще не делает тебя Богом, парень. Тебе лучше остановиться, пока я не потеряла терпение. Вот как мы заговорили? Я скрипнул зубами. Злость мешалась с эхом боли. Кто-то ранил мой сад на Парнасе...И моего Юлия. И не нужно было быть богом, чтобы догадаться, кто на сей раз громил мой сад. Это ТЫ, драгоценная, кое-чего не понимаешь, - конечно, мне больно. Но я переживу. Мне уже не будет больнее, чем было утром на пепелище. Или в доме, когда понял, на ком женат. Так что... Я не был и не буду твоим мальчиком на побегушках, запомни это. Не хочешь дождаться меня - уходи, Юлий проводит. Вместе с приказом открыть путь для богини я придал дракону сил, чтоб Пиллар в гневе не лишила меня милого зверя. Подняв руку, я будто отбросил прочь легкую занавесь и ощутил на лице легкий нездешний ветер. Кстати, драгоценная... А своему мужу ты за что сад сожгла?
Нефрит: - Даже не претендую. Демоны, Астрей, почему нельзя было выпустить меня сразу, раз уж ты не удосужился проверить? Тебе доставляет удовольствие вот так вот самоутверждаться за мой счет? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос. Я ухожу, не напрягайся. У меня дела, представляешь? Бороться со злом, чтобы смертные потом хаяли мое имя, дескать, богини ничего не делают на своем Олимпе. Мне это доставляет мазохистское удовольствие... Я ощутил поток исцеляющей силы, направленной на Юлия и почти перестал злиться на вздорную богиню. И потом, она такая красивая, когда злится... Я улыбнулся и ответил уже без гнева в голосе, только с легким дурашливым удивлением. - Но ты не просила тебя выпустить... сказала бы сразу, что занята, милая. Я не претендую на то, чтобы спорить за твое внимание со злобными демонами. Следующая фраза Пиллар, однако, настроение мне подпортила. - Я ведь не замужем. И это не в моем стиле - жечь сады. Зачем возиться с огнем, если есть прекрасные яды? - Что ж, я учту, - пообещал я. Не замужем, значит? Я вскочил с алтаря, гитара упала в траву. Перстень на сжатой в кулак руке неопровержимо свидетельствовал об узах между нами. Узах, от которых богиня времени отрекалась... - Ну, драгоценная моя супруга... - прошептал я, - Теперь не жалуйся. Думаешь, пройдет пятдесят лет, и ты овдовеешь? Или может, расчитываешь скрыть такую позорную вещь, как брак со смертным? Я снял маску и подставил лицо свежему воздуху. Вечность... Я не хочу провести столь долгий срок в нервных ссорах. И если у меня нет иного пути, кроме того, что я уже избрал... Никто не запретит мне петь по дороге. - И кстати, о ядах... - конечно, не Пиллар сожгла мой сад, в этом я был уверен. Просто хотелось уязвить богиню, честившую меня бабником и проходимцем без причины. Хотя причину я вот-вот создам, да и черт бы с этим! А вот врать мне, а уж тем более, портить мой сад я не позволю икому, хоть бы и самому Зевсу. Кочнено, она залечила рану, я чувствовал это... Что ж, значит, это будет не яд... Я усмехнулся, снял с пояса флягу и опрокинул ее над темным камнем алтаря. - Как говорю свое слово, и до особого слова, Стань всякая влага в руках у богини Пиллар В чаше ли, в кубке, в ладонях ли выпить захочет, Жгучим зеленым вином, самым крепким из тех, что я знаю. А самым крепким на моей памяти был троекратно перегнанный ржаной самогон, причем неочищенный. Мелкая месть, но какая приятная... Я поднял гитару, уселся на алтарь и стал подтягивать струны. Решительно не хотелось уходить из древнего святилища.
Нефрит: Это место определенно было живым. И оно очень соскучилось... Нет, не по людям. По такиму, как я, который может слышать, слушать, петь... Как собака, которая ждала-ждала своего хозяина, и теперь она сидит, виляя хвостом от радости, но не решается прыгнуть и облизать - так не схожи незнакомое лицо и родной запах. Подтянув последнюю струну, я взял аккорд с перебором, и тут же на него откликнулся лес, вторя шелестом листвы моей гитаре. Еще одна короткая мелодия... и снова шелест листьев, куда более отчетливый... Мне показалось, что я вот-вот разберу его... Что ты хочешь сказать мне? Поудобнее усевшись на алтаре, я заиграл медленную застольную мелодию, прикрыл глаза и... и святилище заговорило со мной. Непонятный, невероятный язык... Я переставал чувствовать свои пальцы, не слышал, что играю... только голос святилища жил внутри меня. Какой-то частицей разума я осознавал,что тело мое все еще сидит на алтаре и перебирает струны, а перед глазами вставали картины из времен столь древних, когда даже Зевс еще не родился. Эти камни стояли здесь, оплетенные живыми цветами. Иногда поляна вдруг превращалась во дворец или храм, но неизменно тот рушился, и на холме снова оставались только каменые столбы и алтарь. И беспощадное время стирало с колонн узор и бордюр с алтаря, а потом они появлялись снова - уже иные. Но никогда их не наносила рука человека. Место радости. Место праздника. Место общения с небом и землей. Я падал спиной в высокую траву, она все не кончалась, и стебли устремлялись вверх мимо меня. А потом я понял, что вижу, как растет лес или сад... И широкие кроны раскинулись над моей головой, зацвели и осыпались, запестрели дивными плодами... Заискрились краснами осени и исчезли, подхваченные зимним ветром. И надо мной распахнулось бескрайнее ночное небо. Почему-то летнее. Добрый десяток звезд вытянулся в волну, а одна из них, ярко-зеленая подмигивала мне очень знакомо. - Юлий... - узнал я, и тут же понял, что и все прочие звезды составляют тело моего дракона. Понял и рссмеялся, потому что никто теперь не обидит и не ранит моего зверя. Как можно ранить созвездие? Никто не уничтожит мой сад. Как можно уничтожить звездное небо? Я еще не понимал, не разумел, в чем заключается эта странная, но такая приятная связь, я только что познал, что она есть... как ест это место, где высокие каменые колонны устремляются в ночное небо, хотя бы и стоял на земле полдень. А гитара все играла, и шепот звучал, радостный, быстрый... Так не делятся сокровенным возлюбленные, так младшие братья и сестры рассказывают друзьям свои секреты. "Только ты никому-никому"... Обещаешь? Обещаю. Я никому-никому... И пес все-таки прыгнул... Или это был дракон? о у Юлия не могло быть огромных пушистых ушей, и вряд ли мой дракон стал бы облизывать меня... И пахло лесом и травой, а не фруктами и вином... Пахло лесом, садом... летней ночью... Я дома. Ты дома. Вот оно - место. Вечное, неизменное и способное само себя защитить. Не смертный сад. Не брошенная обитель бога... Место.которое ждало меня, и узнало меня. Мой дом. Моя крепость. Мой храм. Пальцы помимо воли выбили какое-то сумасшедшее крещендо и зазвенел, запел лес... А я увидел здание из белого брамора с зелеными прожилками и тяжелые медные двери с нефритовыми украшениями. Пол, похожий за обращенную в камень траву и колонны-деревья, с которых свисали живые виноградные лозы, усыпанные спелыми гроздьями. Обновленный алтарь из рехцветного камня с ослепительно-белой резьбой... Как я мог видеть его, если сидел на нем? А потом я открыл глаза. Надо мной плыли звезды, и изумрудный Глаз Дракона подмигнул мне. Я подмигнул в ответ и улыбнулся. Потом сел. Оказывается, я лежал на алтаре с гитарой в руках. Неужели наступила нось? Что же, я играл так долго? Но ни альцы, ни спина не болели, наоборот, я чувствовал себя отдохнувшим и радостным. Сейчас шагну - и полечу. Только осмотрюсь сначала. Это было что угодно, только не заброшенное святилище. Камень стоял на самой настоящей лужайке, или клумбе? В общем, трава вокруг него была самая настощая. И из этой травы поднимался еще один камень - тоже трехцветный, прямоугольный, он был ниже и шире алтаря. Место для статуи... Полянка освещалась рассеяным звездным светом, но стоило мне сойти с нее на зеленый то ли мрамор, то ли малахит, то ли нефрит пола, как между колонн заиграли, закружились светлячки и светящиеся бабочки. Мозаики на стенах и восьми квадратных пилонах тоже будто светились изнутри. Круглые внешние колонны были исполнены в виде деревьев, увитых лозами цветов, винограда и хмеля, а их ветви образовавыли сводчатый потолок где-то в вышине. там, невидимые глазу, заливались птицы. Не думая, я отщипнул маленькую гроздь винограда и подошел к ближайшей мозаике. Она была недоделана, и я кажется, знал, почему. Мозаика изображала костер и две фигуры, летящие над ним. Вернее, пустые контуры двух фигур. Пустым было и место героя мозаики о битве в каком-то храме. На диво точно выписанный демон падал с отсеченной головой. Третья мозаика была полной - я лежал в окружении пляшущих нимф с чашей в руке на зеленом лугу. Лицо мое скрывала маска. Другие мозаики смотреть я не стал. Наверняка большая часть из них пестрит пробелами. Я ведь не помнб ни битвы в храме, ни костра... Не помнить своей свадьбы... Не помнить, как встретил, как влюбился... Нет, как полюбил! Я зажмурился, попытался вызвать в памяти хоть что-то, готовый заплатить блью в висках, но... тщетно. А потом я вдруг подумал о дожде... И услышал журчание воды. Все верно, рядом с каменным кругом был родник с целебной водой. Каким он стал теперь? Замшелый мрамор сверху, сверкающая поверхность дна... И вот ирония - вода течет из сложенных ладоней,выполненных из серебра. Причем на безымянном пальце правой руки я заметил тяжелое кольцо с зеленым камнем.
Нефрит: Я медленно бродил по храму, рассмаривал убранство и гладил пальцами каменные лозы, которые оживали от прикосновений и радовали запахом, вкусом... Если бы мой сад дома так отзывался мне... А ведь он ждет меня. Ждет и страдает, обожженый. Так почему он еще здесь? Надо идти. Надо идти сейчас, пока за спиной будто крылья от этой доброй, древней силы... И он шагнул. Прямо на виноградник, под своды винного погреба. Сад и виноградник Нефрита.
Нефрит: Из сада Нефрита Под каменными деревьями царил поздний летний вечер, теплый и одновременно свежий от журчания холодной воды в фонтане-роднике. Ох, как глаза-то слипаются... Сейчас прямо на алтарь лягу и усну. Нет, на алтарь не стоит, еще упаду, чего доброго. Надо найти что-то поудобнее и камня, и травы. Почти не глядя по сторонам я набрел за постаментом на какой-то угол, скрытый от посторонних глаз каменной решеткой цветущего плюща . Там стояла не то кушетка, не то тахта, низкий столик и какой-то сундук. Заглядывать внутрь у меня желания не было никакого. Хотелось только скинуть пропахшую землей и потом одежду и спать... Стянув рубаху, я бросил ее на сундук, и с наслаждением растянулся. Да, прямо в сапогах. Плотная ткань приятно холодила спину, цикады успокаивающе трещали. Красота... - подумал я, прежде чем уснуть.
Пиллар: Из трактира Сколько тебе еще раз нужно наступить на одни и те же грабли, чтобы понять, что нельзя телепортироваться, когда сознание не стабильно? - вполне справедливо укоряя себя за непозволительную моему статусу легкомысленность, я с удивлением крутила головой, стараясь понять, куда же я попала. Если прикидывать по времени телепортации, то переместилась я не так далеко от злосчастного трактира. Грубо говоря, километров пять в радиусе от. Максимум, - уточнило сознание, привыкшее к точности в таких вопросах. Нужно было бы разведать территорию на предмет врагов, благо у меня их предостаточно. При отсутствии оных можно было бы немного отдохнуть, прийти в себя и уже нормально телепортироваться в свой замок или на Олимп. Но перед этим нужно отбить этот мерзкий вкус во рту. Зажевать чтоли чем-нибудь?.. Немного побродив по округе, мои уши уловили звук льющейся воды, а вскоре взору предстал и сам его источник - небольшой, но чистый и звонкий ручей. Живой, наполненный энергией и силой, с радостью делящийся ей со всеми обитателями его берегов. - Вода! - обрадовавшись, словно маленький ребенок сладкому леденцу на ярмарке, я плюхнулась прямо на коленки, ничуть не заботясь о чистоте одежды. Главное сейчас попить, смыть то гадостное ощущение внутри - и снова можно жить, радоваться и задарма творить добро. Ладошки уже зачерпывают воду, я чувствую ее холод, чувствую как капельки просачиваются сквозь пальцы, как сила природы покалывает мою кожу и быстрее подношу драгоценную ношу ко рту, чувствуя ее лесной и холодный запах, глотаю... Чтобы тут же закашляться, согнувшись пополам. - Аратор тебя раздери! - " При стрессе лучше витеевато ругаться, чем швыряться боевыми матрицами" - любила говорить Амели в очередной приступ ярости Огненной Богини. Что ж, воспользуюсь хорошим советом, поругаюсь, сниму стресс... а потом пойду и сделаю что-нибудь очень плохое и жестокое с тем, кто наложил на меня это проклятие! Кандидатур было не так много и не сложно догадаться, кто стоял на первом месте. Гад! - упершись ладонями в мягкую глину берегов, я смогла подняться с колен. - Сволочь! - на чистом упорстве мне удалось сделать десятка два шагов. Но потом меня замутило и ноги перестали слушаться, вероломно подкосившись. - Убью... - шепот был еле слышным, а потом я провалилась в черноту.
Нефрит: Спал я не больше часа. Открл глаза, вскочил на ноги и от души потянулся. Усталости не чувствовалось... Ну, почти не чувствовалось. Ее осталось ровно столько, чтобы была причина поесть, искупаться... и самые остатки истают. - Ну, за едой дело не станет, - улыбнулся я, глядя на виноградные лозы вокруг меня. Конечно, не хлеб и уж тем более - не мясо с картошкой, но прозрачные ягоды утолят мой голод ничуть ни хуже, а то и лучше. Потолок стремительно светлел, пока не показал мне летний день на исходе, но еще без розовых красок заката. Однако, к нашим целям... Искупаться. Тяжелые двери распахнулись бесшумно, теплый воздух стиснул меня со всех сторон, будто одеялом обернул. Это что же сейчас творится на полях и дорогах? Вот и еще одна причина спуститься к воде. Ручей шумел о камни совсем рядом, за окружавшими храм деревьями. Шагов через двадцать нашлась и подходящая для купания заводь. С зубодробительно холодной водой. Потому омовение было коротким, а на берег я выскочил, с наслаждением подставляя плечи солнцу. На ходу отжимая волосы, я смотрел вниз, а потому пропустить белое пятно в траве никак не мог. - Это что у нас тут такое? - пробормотал себе под нос я, раздвигая стебли. А увидев, что, а точнее, КТО лежал в траве, малодушно отшатнулся, чвствуя, как нефрит маски тонким слоем ложится на лицо. А сюда-то ее каким ветром занесло?! Хотелось сделать вид, что ничего не заметил и просто уйти прочь... Я вздохнул и поднял богиню на руки. Пока я ее поднимал, на плечи и голову опустилась мягкая ткань одежды. Травянисто-зеленая рубаха с глубоким капюшоном сузила поле зрения до смглого лица с темными ресницами. Двери пропустили меня внутрь, небо-потолок потемнело до позднего вечера. В уголок моего отдыха нести было далековато, и я сгрузил свою вечную (в прямом смысле слова) ношу на пустой постамент. - И что мне теперь с тобой делать? - тихо спросил я, поправляя капюшон. Какая она все-таки красивая... Когда не ругается. Хота когда ругается - тоже очень даже... да. Рубаха длинилась до полноценного алахона - не то жреческого, не то просто служительского. Малодушно, ну и пусть. Не хочу сейчас скандала... Тем более, судя по аромату губ, богиня успела вкусить моего проклятия. Но надо ее приводить в чувство. А то голова снова начинает болеть, будто... ...Женская фигура на алтарном камне, зовущее дыхание и ветер.ветер вокруг и аромат цветов... - Сударыня, проснитесь! - позвал я и коснулся щеки Пиллар кончиками пальцев.
Пиллар: Но девушка мало того, что не проснулась, так еще и устроилась поудобнее на жестком мраморе, что-то промычав во сне. Парень легонько потряс ее за плечо за что и получил легонько по щеке, наклонившись слишком низко - богиня просто отмахнулась от него, продолжая пребывать в блаженной дремоте. Астрей, а теперь уже просто храмовый служка, упорствовал и в итоге добился того, что девушка резко села на постаменте, свесив ножки, и только потом открыла глаза. Впрочем, это состояние мало отличалось от состояния минутной давности, потому как взгляд ее не фокусировался и через несколько секунд Пиллар снова впала в дремоту, только уже не на холодном камне, а уперевшись лбом в плечо Астрея и обвив его шею руками, да так крепко, что тот не смог расцепить ее пальцев. - М-м-м... Нефрит, давай посадим... еще вишен... в твоем саду?.. - выдыхая, произнесла она, умиротворенно сопя в его шею.
Нефрит: Вишни... От звука своего имени, смертного имени, я покачнулся, да так, что мы оба едва не упали. Она знает, как меня зовут?! Глупо не знать имени собственного мужа... От которого отрекается ее трезвый рассудок. Вишни в саду... Это было очень важно, просто жизненно важно - связать воедино прохладу и сладость вишен, темные глаза богини и нежную доверчивость, с которой Пиллар сейчас прижималась ко мне. Однако предательская головная боль набросилась с остервенением оголодавшего бешеного пса, и рвала, кусала меня, пока я не отшатнулся, обессиленный, пока не отказался от попыток вспомнить. Каждый раз, когда я считаю, что все понятно и ясно, эта женщина переворачивает мир с ног на голову. Или наоборот? И что мне теперь делать с ней? Похоже, Пиллар порядком опьянела после моего проклятия... Видимо, руки мои были умнее (или наглее) разума, потому что крепко обнимали повелительницу Времени за талию, перебирали тонкие прядки волос. Если закрыть глаза и вдохнуть...Дождь, вишня и горечь полыни. Хотя сейчас куда сильнее ощущается аромат травяной горчанки. Мерзавец ты, все-таки... - приговорил я себя и выдохнул в ухо дремлющей богине: - Обязательно посадим, драгоценная... Новый приступ боли скрутил все тело выше пояса и все нарастал, так что я поспешил освободиться от объятий и уложить богиню обратно на камень. Стало чуть легче. С третьей попытки даже удалось сотворить нечто похожее на плотный плащ или одеяло белого цвета в черно-зеленых разводах, которым я укрыл Пиллар. Холодная вода из источника несколько освежила, для пущего облегчения я прижался лбом к камешкам мозаики. Я знал, какая мысль порождает эти острые жала в груди. Мы ведь любили друг друга... По-настоящему любили. И от того, что я не могу вспомнить этого, почувствовать этого, было еще больнее.
Пиллар: Просыпалась я очень тяжело, металась в муторном бреду, кого-то отчаянно звала, цеплялась и, в итоге запутавшись в чем-то, скатилась живым клубком на пол. Не наглотайся я перед этим той гадости, то точно бы ушиблась или что-нибудь разбила. Вяло выпутавшись из теплой материи, так и неопознанной мной, я неспеша приподнялась на локте (что-то мне подсказывало, что если двигаться резко, то меня непременно вывернет) и огляделась вокруг, сфокусировав взгляд только с четвертой или пятой попытки. Голова была тяжелая и пустая. Внутри было гадко и неспокойно, хотелось свернуться калачиком и проспать пару дней, пока это ощущение войны на локализованном участке моего тела, а точнее желудка, не пройдет. И было совершенно все равно где я, будь то даже логово самого Аратора. Хотя, с логовом я явно погорячилась. Помещение было светлым, просторным и до чудовищного смахивало на храм. Только вот чей он я определить не могла, хотя и знала все храмы культа богинь. Холодок тревоги, точно колкий морской еж, прочно обосновался в районе моего многострадального желудка, поэтому в течение последующих десяти минут я выпутывалась из того, чем меня заботливо накрыли (Ну точно храм) и принимала вертикальное положение без последствий для окружающих и себя в первую очередь. Тело ощущалось словно не мое: ноги-руки были какими-то ватными, а все остальное походило на тело тряпичной игрушки. Все. Больше никогда, НИКОГДА не буду пить ничего, крепче вина! Храм был несколько... нет, не странным, но необычным так точно. Я еще никогда не встречалась с таким оформлением, что наталкивало на определенные мысли, что я забрела в угодия конкурента. Оглянувшись на свое "ложе", я признала в нем пустующий постамент с искусным орнаментом и отделкой. Раз главный символ после алтаря отсутствовал, - ну какой же храм без статуи бога? - то и сам храм был новоделом. Этим же и объяснялась необычная для храмов пустота и тишина - даже в храме Амели, в царстве тишины и размышлений, все равно были слышны скрипы пера по пергаменту, звуки шагов, шелест переворачиваемых страниц и - совсем редко - тонкий звон металла чернильниц. Здесь же слышалось лишь чириканье птиц на улице, да журчание воды фонтана или родника, как, например, в храмах Милены или Литы. Потолок, высокий, но не настолько, как в храмах Хауры, был расписан под ясное ночное небо. Кажется, мастера использовали отполированные прозрачные камни, чтобы добиться эффекта мерцания звезд. Пройдя чуть дальше к алтарю, я с удивлением отметила, что иду я уже не по твердому камню, а по самой настоящей траве! Нда... Этот бог или богиня - большой оригинал. Однако, даже столь оригинальное убранство храма не сказалось на популярности бога - алтарь был девственно пуст. Помнится, даже в строящихся храмах алтарь не пустовал никогда - это считалось неуважением к богине. А на какое тогда благословение можно расчитывать, если богиня невзлюбит новый храм? Еще и покарает, чего доброго. Как хорошо, что у меня нет храма. Ни проблем тебе, ни разочарований. Пройдя мимо алтаря, я очутилась у храмового родника. Пробежалась пальцами по гладким камням облицовки, задержалась взглядом на серебрянных ладонях с массивным кольцом... - А-а-а... Так вот кто тут хозяйничает! - негромко воскликнула я, трогая серебро. Услышав шорох за спиной, я поспешно обернулась.
Нефрит: Оставив богиню почивать на постаменте, я самым натуральным образом сбежал на улицу. Боль гнала меня, как Литавра того оленя, и в себя я пришел только на берегу ручья, куда на сей раз окунулся с головой. И в одежде. Нет, все-таки хорошо быть богом - одна только мысль, и балахон со штанами сухой, в сапогах не хлюпает... Разве что волосы так и остались влажными, но это я специально. - И нет мне нигде покоя! - возгласил я. Какая-то пичуга разразилась сочувствующим щебетом, - Хоть по дорогам мотайся ближайшую тысячу лет. Возвращаться в храм не хотелось. Может, она уже проснулась... Я не знал, что хуже - тоска пополам с болью или гнев, пьянящий меня, когда мы ругаемся. Лучше уж подождать. Может, проснувшись, она сразу вернется на Олимп? А я здесь побуду... Погляжу окрестности. В паре сотен шагов от храма, за деревьями я нашел милую полянку я зарослями орешника, дикую яблоню, невесть как здесь оказавшуюся и целое море ягод. радостный, как мальчишка, плюхнулся в траву и стал объедаться прямо с куста, потом уже собирал горстями, перекатывая на языке напитанную солнцем сладость. Уже наелся, а и четверти ягод с поляны не собрал, и так вдруг стало жалко эту пропадающую нетронутю землянику тут оставлять... - Да, жадный я... жадный. - потому что не в лопух ягоды собирал, не поленился, сотворил из листа что-то похожее на чашу или миску не то из фарфора, не то из камня... Да звезды ее знают, из чего! Главное, она получилась вместительная. Очень. Пока я заполнил ее доверху, прошло не меньше получаса. Еще и три лесных яблока зачем-то прихватил. Вот зачем мне эта кислятина? - спрашивал я сам себя, возвращаясь к храму, - Мало садовых яблок? Дома погреб вот-вот треснет, год можно одними яблоками питаться, а туда же - лесную кислятину рвать! - Позорище... - радостно хмыкнул я и толкнул дверь храма плечом. Створка послукшно открылась, несмотря на петли. Правильно, бог я или не бог? В какую сторону хочу, туда двери и открываются. Я довольно засхрустел мелким яблоком, таким приятным после сладкой земляники. Но кислю-ю-ю-ю-ющим! - ... Кто тут хозяйничает! ...-зайничает ...-айничает... чает ... ет-ет-ет - заметался эхом женский голос под сводами. Где-то в виноградных лозах захлопало, будто спугнули птицу. Не ушла... я даже не знал, рад я этому факту или огорчен. А потому просто шел, продолжая грызть кислое лесное яблоко. ТОлько капюшон сам собой быстренько вполз на голову и заслонил обзор, а рукава балахона удлинились, скрывая кисти рук. - Проснулись? - поитересовался я, подходя поближе. Богиня меня услышала, похоже, еще раньше, потому что обернулась, стоя у родника. Я поставил чашу с ягодами на алтарь - больше все равно было некуда, и поднял с пола плащ. - Вам уже лучше?
Пиллар: - Вам уже лучше? - формально поинтересовался служка в просторном балахоне, что-то догрызая под капюшоном. Ни лица, ни даже рук видно не было, если бы не голос и фигура, то и пол вряд ли можно было определить. Да и голос, искаженный свисающей на лицо тканью и яблоком, был малым подспорьем. Приютили, ничего плохого не сделали - и то спасибо. - Не особо, - вода была ледяной, поэтому очень скоро пальцы замерзли и я вытащила руку из бассейна. - Что же это за странный храм у вас такой? Ни статуи, ни подношений, ни прихожан, - поинтересовалась я. - Не страшно, что ваш Бог или Богиня осерчают за неподобающее отношение?
Нефрит: - Не-а... Не оферфает, - я догрыз одно яблоко и ухмыльнулся под капюшоном, - Дык и откуда им взяться-то? - я пожал плечами, - Тута из людев один я и есть. Ну вот вы ишшо. А подношения... Дык вона они, - я взял левой рукой из чаши второе яблоко и надкусил, - Киш-шлятина. Хотите? - третье, последнее мелкое лесное яблоко легко взялось двумя пальцами и я протянул его богине. Возьмет-не возьмет? Почему-то это было важно.
Пиллар: - Ну давайте, - вряд ли яблоко мне навредит. Хотя сейчас есть совершенно не хотелось. Я мельком увидела руку мужчины - отдав мне яблоко, пальцы вновь скрылись за материей: насколько я могла судить, руки у него были самые обычные. По-мужски широкая ладонь, пальцы средней длины, коротко стриженные ногти, кожа со следами физического труда и ровным и насыщенным загаром. Самый обычный селянин, одним словом. Еще неизвестно, умеет ли он читать-писать. И с чего он тогда в храмовые служители подался? Сейчас самая пора сбора урожая, а он тут прохлаждается. Странно все это, очень странно. - А попить у вас ничего не найдется, - поинтересовалась я, отморщившись после кислого, вяжущего яблока. Пить из родника без спросу не хотелось, да и вообще, пить воду какого-то неизвестного бога было слишком рисковано. - Кстати, - несколько поздновато спохватилась я, - а чей это храм?
Нефрит: Я довольно слушал, как супруга хрустит кислым дичком и представлял, как Пиллар кривится от кислятины. Ничего-ничего... Зато голова пройдет. И мутить перестанет. Совсем. - Пить? Можно и выпить... - нарочито переиначил я просьбу. Так, мы в одном месте вот уже почти три минуты и до сих пор не поругались. Прогресс, однако. - Чеж не выпить? - я завренул за ближайший пилон, побродил туда-сюда, пока не нашел резной шкаф в затемненном углу рядом с тем местом, где отдыхал. - Спасибо, - тихо сказал я своему храму и вынул черненый серебряный кувшинчие с узором из листьев плюща. Маленький - на одного человека. Вернулся коротким путем, мимо алтаря, с некоторой ленцой подставил под струю, подождал, пока вода заполнит его на три четверти и принес к алтарю. - Храм чей? - я вспомнил о вопросе, который эхо донесло до меня где-то в начале поисков, - Дык вот... - я поставил воду на поверхность алтаря, кинул в кувшин пару ягод земляники и накрыл рукой. Подержал, пока ладонь не защекотало будто бы листьями и отпустил. - Винодела храм-то... - в кувшине ароматно пахла земляничная наливка. Некрепкая, чуть-чуть пьянящая... Ужасно привлекательная. Ну, драгоценная, как поступишь? Кой демон толкал меня на эти фокусы с яблоками и водой? Но я не знал, как себя вести именно с ней. Жена и одновременно чужая. Любимая? Но когда и как? Забытая... Почему? Просто ненавидеть ее я не мог, хотя это было бы проще. Игнорировать - тоже не мог. Потому что не хотел. А нахальные нарисованные птицы пели в каменных ветвях... И наглые зачарованные звезды подмигивали нам с потолка, которого не было.
Пиллар: Винодела? Ну точно Астрея храм! И когда он только успел? Хотя... Сила-то есть - тут и замок можно построить. Прихожан нет. И будут ли? Отдернув себя за совершенно неуместную тревогу, как же там будет этот Астрей и как скоро он загнется от недостатка божественной подпитки, я неспеша подошла к закончившему возиться с приготовлениями служке. Сама-то я успешно обходилась и без пышного храма и без целого стада жрецов и служек - просто мне так нравилось и так мне и людям было удобнее. Да и приток подношений все равно был - идя в храмы других богинь мало кто приходил без скромного "подарочка" богине судьбы и времени. Поэтому и храм не нужен был - люди и так верили. А кто будет верить в него?.. Найдутся. Один же нашелся. А где один там и сотня... - убеждала я себя, прогоняя внутрь глупую тревогу. - А что же за Бог у вас такой? Чем занимается? Кому покровительствует? От алтаря приятно пахло земляникой: именно сейчас, вбирая в себя всю прелесть лета и солнца, она становится одуряюще сладкой и терпкой, прячась в насыщенной зелени лесов. Не находя ничего, пригодного для наливания, я уже протянула руку для того, чтобы взять кувшин, но тут мне вспомнилось проклятие и рука моя дрогнула. Этот гадкий Астрей не давал мне спокойно выпить - стоило коснуться жидкости, как та сразу превращалась в полнейшую дрянь. Сцепив руки за спиной в замок, я очутилась в полушаге от служки и когда он обратил на меня внимание, приоткрыла рот.
Нефрит: Мнда, ну вот и рассказывай про себя теперь, такого замечательного... Тем более, что я и сам не знаю всего. Вот и разберемся заодно... Я совершенно чистосердечно почесал в затылке и попробовал перечислить, за что же числю себя отвественным. - Ну, первое дело - это виноградарям и садовникам. Виноделом, опять же... И тем, кто вино пьет. Похмельным еще, - я вспомнил, как только что снимал с помощью яблочка немочь Пиллар и ухмыльнулся, - Потом... А кому еще? Я задумался и не сразу замтеил, что шустрая богиня стоит уже вплотную ко мне. И что-то хочет то ли сказать, то ли спросить. Потому я замолчал и вопросительно посмотрел на нее. Сквозь капюшон. Понял, что выгляжу глупо, и спросил: - Что? - ну не поворачивался язык на какое-то глухо-деревенское "чегось"
Пиллар: - Ничего. Раз Бог твой помогает, то пусть и мне поможет. В твоем лице, - уточнила я, неосознанно пытаясь заглянуть в глухую темноту подкапюшонного пространства. Ну неприятно мне так общаться, не люблю я, когда лица не видно. Сразу вспоминаются демоны - все как один с изуродованными огнем правосудия лицами и бешенными глазами. - Раз уж взялся за дело, то и доведи до конца, - тем более кувшинчик к этому как раз и пригоден. И Бог твой тебя потом наградит за разгребание собственных проблем, - ядовито подумалось мне, в предвкушении ответной гадости. - Ну же, смелее, - вконец обнаглела я, выжидательно опершись об алтарь.
Нефрит: Угу, щас! Нет, оставлять богиню умирать от жажды после нескольких порций горлодера и кислого яблока не собирался. Но и идти на поводу у строптивицы не хотелось. - Дык ты это... - снова впал в роль деревенщины я, - Помолись, хоть что ли... И уставился на богиню сквозь капюшон баранье-честным взглядом. Только на душе было пусто и противно, как в винной амфоре утром после праздника. И я ее любил? Вот такую - самоуверенную до чванливости? Нахальную? Хотя я и сам нахал еще тот и самоуверенности мне не занимать, но вот дергало что-то меня там, внутри, и стучало не верю-не верю-не верю... - Помолись... - уже совсем другим тоном сказал я. И почему-то смолкли все птицы и сверчки в храме. А я шагнул назад, в тень толстого столба-пилона. Молитва - это же разговор наедине, драгоценная, так? Вот и нечего всяким служкам-длеревенщинам мешать и смущать. Они такие... они могут. Особенно, если у них такие боги, как я. И вообще, это непорядочно - вмешивать смертных в семейные дела. Пусть старые Олимпийцы этим и грешили, но мы ведь не станем брать с них пример?
Пиллар: Помолиться?.. - пока до меня, ошарашенной, доходил смысл слов служки, его самого и след простыл. - Ты же не думаешь, что я действительно это сделаю. Камень алтаря был холодным, холодил тело сквозь одежду. Сжавшись в комочек, чтобы хоть как-нибудь сохранить тепло, я не задумывалась, что подтолкнуло меня сейчас лежать на алтаре этого странного мужчины-бога. Я закрыла глаза. Странные это были чувства. Безумный фарс, где каждый соревнуется в своей наглости, гордыни и якобы уязвленной чести. Совершенно необъяснимое притяжение - да, сейчас я могла это признать. Меня действительно тянуло к этому нахальному мужчине, наглому и бесконечно живому. Он почему-то еще не боялся высказывать свои мнения и чувства вслух, хоть и скрывал свое лицо за маской. Мое же лицо было девственно чисто, но глупые "принципы", "гордость", "честь" раз за разом останавливают, обрывают нити, заставляют уходить. Или сбегать, когда невмоготу смириться. Я ведь вполне могла выйти замуж именно за такого, влюбившись без памяти и нераздумывая прыгнув через костер. И даже мысль, тень мысли о сожалении не появилась в моем сознании. Так почему же сейчас там, в моей памяти, я не нахожу ничего - одно сплошное белое пятно, разбавляемое крупицами болезненных воспоминаний и причиняющее большую боль. Потому что я не должна была... МЫ не должны были забывать. Это просто несправедливо вот так вот отбирать, отрывать то, что дорого, что самое дорогое в жизни. Я не буду молиться. Боги чужды к моим молитвам...
Нефрит: Стоя у холодного пилона, я напряженно ждал, когда на мою голову обрушится водопад ураганного гнева Пиллар. За меня самого, за храм, за дурака-служку... Но прошла минута, другая, а я не слышал ничего, кроме тишины. Почему ты молчишь, богиня? О чем ты думаешь, драгоценная? Сознанием я потянулся к алтарю, даже не надеясь ничего услышать. Может, Пиллар вообще решила отказаться от идеи утолить жажду и ушла? Нет, она здесь. Лежит на алтаре, такая печальная и... беззащитная? И от смеси сожалений, тоски и болезненной пустоты захотелось выйти, послав все к черту и просто обнять ее, сказать, что ничего плохого не будет... Ей ведь тоже больно... Я впервые так ясно ощущал эту боль, совершенно чужую и одновременно такую понятную. Почему мне казалось раньше, что ей безразлична эта потеря чувств? Потому что она - богиня, а я был смертным? Но ведь это не имеет значения для мира... для брачного костра. Я шагнул из-за пилона к роднику,возветив о себе шорохом складок балахона.
Пиллар: Не нужно было открывать глаз, чтобы услышать приближающуюся мужскую поступь и уже знакомый шорох грубоватой ткани. Только вот теперь ощущения были уже совсем другие: яркие, цветастые, переливчатые. По сравнению с ними, ауры смертных были блеклыми и "затертыми". И смертные просто не могли так пахнуть, так по-летнему свежей травой, тающей во рту изабеллой и чуть горьковатыми полевыми цветами. Вот подошел вплотную к алтарю и остановился, воздушной волной накрыв меня ароматом земляники. Я поднялась с алтаря, садясь рядом с замершим мужчиной, а затем протянула руку и стянула капюшон, являя истинное лицо его владельца. Тот не остановил меня и даже, кажется, не шелохнулся, словно бы и сам хотел быть обнаруженным. Яркая синева светилась в прорезях нефритовой маски то ли сожалением, то ли жалостью, то ли и тем и другим. Ах, да. Слишком личные настроения в таком моем состоянии прямиком через алтарь и сам храм перетекли к его владельцу. Чтож, мне все равно. Горькая усмешка застыла на губах, когда я, подцепив пару сочных и нереально красных ягод, раздавила их в пальцах и, поглубже вздохнув, резкими и отточеными движениями начертила прямо на гладком камне, еще сохранившем и неспешащим отдавать мое тепло, несколько рун предсказания его владельцу. Нужно еще было найти на берегу ручья мои мечи и разобраться с этим проклятием. Нет, я не буду просить Астрея, как он того желает. Я, все-таки, Верховная - было бы очень странно, если бы я не могла его снять сама. В библиотеке наверняка что-нибудь есть по таким видам, голова почти прошла, так что телепортироваться я туда смогу без проблем. Я не смогла побороть искушение, тайком облизав пальцы. Сладкая с легкой кислинкой. Совсем как то, что я предсказала. - Спасибо за яблоко, - обернулась я на полпути.
Нефрит: - Ты хотела пить, - напомнил я, следуя за богиней, - Пойдем. Ненужный больше балахон распался на мелкие листья, почему-то земляничные, и они растяли, едва коснувшись пола. Я остался, как и был до этого - без рубашки и со слегка влажными от купания волосами. Удивительно легко и как-то привычно получилось взять Пиллар за руку, потянуть за собой к роднику, ка кбудто такое уже было, и она шла за мной, пусть и костеря на чем свет стоит, но улыбаясь... Больно... Холодная вода дрожала в моих сомкнутых ладонях, которые я протянул повелительнице времени. - Пей...
Пиллар: - Пей... Прозрачные кристалики воды стекали по ладоням, просачивались сквозь пальцы и падали вниз, ярко сверкнув на прощание. Одна, две, три... шесть. На седьмой, собрав копну тяжелых волос рукой, я склонила голову, припадая губами к серебристой влаге, не опасаясь еще одного превращения воды в ядреную самогонку. Оставляя внутри долгий холодный след, глоток за глотком, живительная влага проясняла сознание и выгнала насовсем головную боль и все признаки похмелья. Бог-винодел сменил гнев на милость. Напившись, я вопросительно заглянула в глаза Астрею. Руки его слегка дрожали. Может от холода, а может и нет - какая теперь разница, когда я уже согреваю их теплом своих ладоней и дыханием?
Нефрит: Развеивать проклятие даже не понадобилось. Оно растворялось с каждым глотком этой воды, каждым дыханием, которое касалось пальцев. Как я жаль, что я знаю тебя так мало... Пусть и сквозь боль, но все яснее я ощущал, что мог бы полюбить ее. И что совершенно точно однажды это сделал. И поил ее, только не из ладони, а из глиняной чаши у костра... Дальше вспоминать было слишком мучительно. Я просто коснулся холодными пальцами щеки Пиллар. - Это была глупая шутка. Прости. По подбородку ее стекала капля, и так хотелось поймать ее губами... Или наоброт, не делать ничего, только длить этот миг зыбкого, как лист на поверхности воды, равновесия.
Пиллар: Смотреть на те морщинки, что залегли между бровей Астрея, какие бывают у тех, кто постоянно донимаем головной болью и оттого постоянно хмурится, было уже просто невыносимо, поэтому, взяв его за холодную ладонь, касающуюся моей щеки, я потянула его к виднеющемуся в дальнем углу храма ложу. Молча уложив туда мужчину, я легла следом, кладя его голову себе на плечо и осторожно пока касаясь кончиками пальцев его лица. Когда он немного расслабился, я позволила себе притянуть его ближе, зарываясь пальцами в его волосы и внимательно вслушиваясь в его дыхание.
Нефрит: Я шел по тонкому-тонкому мосту из виноградной лозы. Снизу - пустота, сверху - боль. Она медлила обрушиваться на меня, только изредка кусала, когда я думал, как знаком мне этот запах... ...Мы совершенно точно лежали рядом... и неважно, кто унимал чью мигрень. ...Я слушал ее дыхание и довольно жмурился от нежных прикосновений... Или я все это просто придумываю? Боль рычала бешеной собакой, но я уже придумал, как обмануть ее. Я не буду пытаться вспоминать, дрязня жестокого пса. Просто окунусь в эти ощущения, как падал в высокую траву в детстве. Просто тоже протяну руку и коснусь ее плеча. Виноградная лоза над изголовьем стремительно менялась, выбрасывая усыпанные белыми, чуть розоватыми цветами ветви. Я не видел этого, только чувствовал запах вишневого цвета. Я знаю, ты любишь вишни, драгоценная...
Пиллар: Боль уходила - я это чувствовала сама и видела по изменившемуся лицу Астрея. Пусть мне были знакомы его прикосновения, пусть в его жестах и чертах лица видела кого-то, кого никак не могла вспомнить, пусть эта загадка, тесно сплетенная с моими запутавшимися чувствами и мыслями, дразнила и манила разгадать. Я устала. Устала искать то, чего не знала и сама и там, где была сплошная пустота. Стоило признать - этот клубок мне не размотать самой. Я просто приму его таким, какой он есть и лишь Время покажет, нужно ли его выбросить насовсем или даст ножницы, чтобы отрезать все лишнее и напускное. Пусть у меня сначала проявится выдержка и разум станет предельно трезвым, чтобы ненароком мне не отхватить лишнего. Лоб под моими губами был горячим, ладонь Астрея держала меня за плечо. В воздухе пахно вишневым цветом, пахло весной.
Нефрит: - Ты любишь гулять по ночам, драгоценная? - пробормотал я, невзначай прикасаясь губами к выступу ключицы. Было что-то особенное в этом слишком узком для двоих ложе, настолько особенное и важное, что мысли расширить его у меня просто не возникало. Вместо этого я притянул к себе Пиллар. От рук богини пахло земляникой, а от волос - полынью, вишней и не то родниковой водой, не то дождем. - Медленно-медленно, пешком... раздвигая руками высокую траву, где свиристят цикады? Я будто воочию уидел этот луг, ведущий к маленькому лесному озеру, где отраженные звезды сияют даже ярче настоящих.
Пиллар: - Люблю, хотя и нечасто выпадает такая возможность, - я вдруг отчетливо ощутила, как пульсирует моя кровь, как тепло передается толчками от кожи к коже, где наши тела соприкасаются, даже если они скрыты одеждой. - Мне редко везет с попутчиками... Какая разница, есть маска или нет? Блеск сапфировых глаз, усмешка на красивых и нежных губах - вот что действительно важно. - Знаешь, у меня такое чувство, будто бы ты меня подпоил, - я улыбнулась, любуясь хитрыми искринками в его невозмутимом взгляде и ощущая, как пальцы ненавязчиво перебирают складки моей одежды. Казалось, что все в этом храме, даже вода и воздух впитали в себя дух своего владельца, переняли его характер и теперь хитро смотрели на меня со всех сторон. - Иначе как это?.. - вопросила я, притягивая мужчину и перебивая свой собственный вопрос поцелуем.
Нефрит: - Я... - хотел отшутиться, но не успел. Первый раз она целует меня так... Без умысла... без какого-то внутреннего страха, непонятного мне... без неминуемой пощечины потом... Я подпоил? Если и так, то сейчас Пиллар поила меня. Своим вкусом и запахом, неторопливой женственностью, осознающей свою силу. И я тоже старался не торопиться, смаковать. Не сжимать ее плечи, плотнее привлекая к себе, не оставлять нетерпеливых следов на губах, не порываться коснуться губами шеи и плеч, имеющих чуть иной вкус. Мне почему-то казалось, что у нас мало времени... И я хотел ошибиться. Потому сам целовал ее еще медленнее, еще неторопливее, сводя нас обоих с ума.
Пиллар: Я была бы рада принять такие правила игры, но не в этот раз. Эти медленные поцелуи, неторопливые движения - было в них что-то непривычное, даже ненормальное, резко выделяя их в мироощущении. Они дразнили, как дразнят кошку бантиком на веревочке, щекотали нервы, заставляли напрягаться и оставляли внезапно практически ни с чем. Порой мне даже казалось, что даже вода из родника капает все медленее и медленее. Те, кто боятся идти вперед, в итоге проживают бессмысленную жизнь. Поэтому нужно пользоваться каждой минутой своей жизни, проживая ее на полную катушку, не страшась ошибиться или разочароваться. Резкий разворот и смена позиций - и как мы только не упали с этого узкого ложа? Тепло кожи под моими губами, пульсирующая на шее резкий, выбивающийся из общей размеренности выдох мужчины. - У тебя, надеюсь, ничего на сегодня не запланированно?
Нефрит: - Я тут подумал... - о чем я говорю, думать сейчас у меня бы не получилось под страхом лишения божественности! - Храм надо отметить божественной печатью... ...Женское тело на алтаре. темные волосы спадают вниз... Лихорадочные поцелуи и ветер, ветер... Боль не добралась до меня, осела на полпути, потому что я не пытался вспомнить, я... просто хотел это пережить. - Поможешь... мне? - вопрос-выдох, губы касаются легкой паутины волос, а руки почуяли волю и притянули к себе богиню. Плотный лен под ладонями, теплый от тела, слишком плотный, чтоб взять его в горсть и порвать. Как громко... звуки ворвались в сознание, будто до сих пор я был глух - стрекотали цикады и сверчки в каменых листьях, стучало сердце, неровное дыхание богини ласкало слух скрипичной партией. Поймать это дыхание губами, смешать со своим, целовать, не сдерживая себя... Чувствовать вкус летней земляники и чистой воды... и испытывать жажду, пронзающую все существо.
Пиллар: - Странный выбор, - я усмехнулась в том кратчайшем промежутке между поцелуями. Это было действительно странно: просить богиню, у которой никогда не было храмов, помочь с наложением печати, которую она никогда и не накладывала. Нет, я конечно что-то читала про них, но даже не задумывалась обращать на этот вопрос более пристальное внимание, искренне полагая, что сама я вряд ли столкнусь с такой проблемой, а все остальные разберутся со своими храмами сами, если так их хотят. Как назло вспоминалось совсем уж огрызки знаний, общий смысл которых сводился к тому, что, несмотря на то, что все обряды теоритически можно классифицировать, обряды наложения печатей на храмы и им подобных относятся к той небольшой группе обрядов, типирование которых сильно затруднено спецификой проводящего и самого места. - На всякий случай - вдруг ты не знаешь - у меня нет храмов и я никогда не проводила подобные обряды.
Нефрит: - Да-а? - демоны знают почему, меня это обрадовало. Она моя, моя богиня, и я не хотел делить ее ни с кем... Нет, не с людьми, а... Я не знал, не мог даже мысль точно сформулировать, только горячая ,свежая ревность, несостоявшаяся и оттого сладкая, подталкивала меня под руки. Обнять крепче, сесть вместе с Пиллар на ложе и поймать пальцами край одежды на спине так ловко, что разорвать его - ничего не будет стоить. - Ты, можно сказать, девственно-чиста в этом опыте? - как и я, - Значит, будем не уметь вместе... - левой рукой я потянул за шнуровку ворота на ее блузе. Узел посопротивлялся, но затем поддался, - И последуем своей интуиции. Моя интуиция говорила мне, что шнуровке здесь не место. Я потянул за первое перекрестье, за второе... И понял, что придется выпустить Пиллар из объятий, а этого совершенно не хотелось. - Тебе ничто в облачении лишним не кажется? - хитро улыбнулся я, отгнул край ворота и поцеловал загорелую кожу.
Пиллар: - Тебе ничто в облачении лишним не кажется? - спросил Астрей, хитро улыбаясь. - М-м-м... Меня вполне все устраивает, но если ты так настаиваешь... - в сидячем положении преимущество в росте было у меня и я не замедлила им воспользоваться. Упираясь коленями в камень постамента и полуобнимая мужчину за плечи левой рукой, я наклонила голову и выразительно прошептала, - я не буду препятствовать. Внутри как будто несильно дрогнула струна - давненько я не испытывала этого ощущения - а потом пришло и ощущение присутствия какого-то предмета на троне с явственным отпечатком ауры Минории. Щелкнув пальцами, я призвала послание - наверняка что-то важное, иначе богиня любви не стала бы заморачиваться со свитком, чернилами и сочинением непосредственно послания, предпочитая выяснить все с помощью ментальной связи. С появлением свитка воздух тут же пропитался духами Минории.
Нефрит: - Отлично... - я уже завел руки, готовясь порвать блузу, но тут в руках драгоценной оказался какой-то свиток. Нет, я так не согласен! - На что это ты отвлекаешься, драгоценная? - я сморщил нос от чужого запаха и.. чихнул, дернув руками. Плотный лен с треском разошелся на спине богини почти до талии. Хм... когда я был смертным, у меня так не получалось. Хотя я и не пробовал. - Что это? - я одной рукой попытался взять свиток из рук богини, - Кто смеет нам мешать? Сам я тоже почувствовал что-то... потревоженные листья, дрогнувшие лозы. На секунду перед глазами встал собственный трон и похожий... Нет, такой же свиток на нем. Подождет. Куда интереснее попробовать отобрать этот. - Тебе кто-то пишет любовные послания? - заведомая чушь, но мне хотелось поиграть в ревнивца.
Пиллар: - Тебе кто-то пишет любовные послания? - ревниво вопросил Астрей. Неопределенно кивнув и таинственно улыбаясь, я пыталась одной рукой развязать ленту на свитке, а другой пытаясь не дать завладеть пергаментом рукам Астрея. Получалось весьма паршиво что то, что другое, поэтому я просто выпустила из пальцев послание, прежде заведя его за спину мужчине, чтобы он точно не смог его достать. - Тебе опасно давать в руки что-нибудь легкорвущееся, - я рассмеялась, движением пальца развязывая ленту и позволяя бумаге развернуться на всю длину. - К тому же, у тебя есть незаконченное дело, - весьма прозрачный намек на порванную блузку должен был подействовать на Астрея, отвлекая его от многострадального послания. Кстати, надо будет побыстрее от него избавиться, а то он и так уже все тут провонял. Надо бы посоветовать Минории пользоваться какими-нибудь другими духами, более легкими. А то эти прямо-таки душат, дышать нечем. Пробежавшись глазами по тексту, слегка нахмурившись при подписи "богини Олимпа" - опять делают что-то без ее ведома и фактически ставят ее имя в подписи - я зашвырнула свиток в дальний угол, на полтупи к которому послание исчезло теневой дымкой. В том, что Астрей получит или уже даже получил такой свиток сомневаться не приходилось, и раз он не заинтересовался содержанием своего, то значит не считает это чем-то срочным и важным. Значит и содержание моего можно не оглашать, если есть более интересные занятия. На чем мы там остановились? - Учти, - вполне серьезно продолжила я, для наглядности грозя пальчиком, - если ты не будешь нежным, то рискуешь столкнуться с гневом богини. А у меня хорошо работает воображение в плане наказаний.
Нефрит: - Хм-м-м... - прищурился я, - Звучит дьявольски соблазнительно. Полустянутая с плеч блуза заслоняла вид... и сковывала драгоценной руки. Но сбрасывать путы с локтей я не спешил. - Надо будет как-нибудь... попробовать, - зато моим рукам теперь помехи не было. И между ласк я не упустил возможности пройтись по ребрам легким щекочущим прикосновением. - Богини боятся щекотки? - ох, что-то я себя переоценил... Кожа у Пиллар была будто заколдованная - каждое прикосновение отдавалось по всему телу, и все существо требовало - еще и еще. Изучить пальцами спину, обхватить за талию, и подняться снова выше... Очень скоро порванная блуза стала мешать, и я ее сдернул и швырнул прочь, забыв, что мог бы просто распылить... Наверное. Если бы сообразил.
Пиллар: Полностью отдавшись во власть этих сильных, требовательных рук и губ, я даже как-то не особо заметила как блузка перестала сковывать локти, зашвырнутая куда-то вбок. Мои руки попрежнему обвивали шею мужчины, хотя он абсолютно не нуждался в подсказках, прекрасно сам чувствуя, угадывая, как будто бы точно зная, где его прикосновения и ласки нужны больше всего. Пальцы скользнули по ребрам щекоча. - Богини боятся щекотки? Сам факт того, что был задан вопрос, дошел до сознания с опозданием, поэтому с ответом я тоже немного задержалась. - Богини не боятся, но это не значит что они не ревнивы, - закусив губу, я притянула мужчину обратно, призывая не останавливаться. Рубашки на нем было, что было весьма удачно и ничто не мешало мне прижиматься к горячей коже, целовать шею и ключицы, пробегаться пальчиками по рельефному торсу, испытывая какое-то глупое ликование, когда мне удавалось сбивать дыхание мужчины. А еще это безумно возбуждало. Стоило бы поставить защиту, если мы не хотели быть прерванными нежданными гостями. Попытавшись хоть немного сосредоточиться, я смогла возвести теневую стену лишь с третьего или четвертого раза, выплеснув столько силы, что вместо дымчато-серой она получилась черно-бордовой. - Камень... холодно, - попыталась я донести свою мысль до мужчины, но получился почти бессмысленный набор слов.
Нефрит: - Я тебя согрею, - поклялся я и подхватил Пиллар на руки, - И даже готов стать подушкой... Но камень алтаря оказался совсем не холодным. Скорее, приятно-прохладным, как шелковое покрывало, а рука вместо жесткости ощутила упругость летней травы, когда я укладывал богиню на поверхность. - Все, что захочешь... - пробормотал я, приникая губами к теплой коже. В колено ткнулся жесткий край сапога. Кажется, на нас было кое-что лишнее... Я вопросительно помотрел на повелительницу времени, готовый распылить ее одежду, чтобы не тратить зря время. Ну, и свою заодно...
Пиллар: Цепочка на моей шее перекрутилась, мазнула холодом и провисла, стоило Астрею уложить меня на камень, сам же кулон тяжелой нагретой пластинкой "лег" между ключицами. Странно, совсем не холодно, - я вслепую пошарила рукой по поверхности и осталась довольной результатом: пусть Астрей еще и совсем неопытный бог, но преобразования у него получаются отменными, даже и не подумаешь, что силу он обрел каких-то пару часов назад. - Все что захочу? - вопросительно протянула я, неспеша проводя босой левой ногой - сапог предупредительно испарился - по ноге мужчины. Медленно, но верно двигаясь все выше и выше, я с фатальной неотвратимостью лишала его одежды. В итоге, остался лишь сапог на его левой ноге, не исчезнувший ради моей прихоти, и кольцо на руке. Ну и маска, конечно. Глупая, мозолящая глаза и даже нелепее, чем единственный оставшийся сапог. - Все-все? - я переспросила с лукавой усмешкой, закидывая ногу Астрею на бедро. Благодаря достаточно широкой штанине, силе гравитации и просто моим действиям, ткань собралась гармошкой намного выше колена и я могла без помех ласкать мужчину прикосновениями моей обнаженной кожи к его.
Нефрит: - Все, что в моих силах, - пообещал я совершенно серьезно. Виноградный лист был прямо перед моими глазами, безмолвный свидетель и доказательство... Прикоснувшись губами к прохладной коже, я обвел контур кулона поцелуями, затем двинулся вниз, а кровь закипала, и время ускорялось вокруг нас. - А о чем ты хочешь... попросить меня? - шепот стелился вдоль смуглой кожи, поднять голову и оторвать взгляд от тела Пиллар было выше сил. Пиллар... неподходящее имя. Слишком твердое, слишком жесткое и неудобное, как оставшийся на ноге сапог. Я распылил его, чтоб не мешал и опустился на локти, так чтобы смотреть на лицо моей возлюбленной. - Лара... - выдохнул ей в губы я, - Моя Лара... - это было не совсем то имя, которое рождалось внутри, но то, первое, причиняло боль, и я выдумал новое. Какая разница, ведь это все - она... И она моя. Через се6кунду я уже целовал ее, горячо и требовательно, будто кто-то пытался у меня ее отнять. И было жизненно важно дать понять... этому дурацкому миру, его богам и богиням - она моя.
Пиллар: Лара? Какая, к черту, Лара? - усердно вопил внутренний голос, разбиваясь на нервных окончаниях с каждым вдохом. Лара, всего лишь производная от моего имени, но такая... такая неправильная, неуместная. Не моя. Стоит только попросить, да что там, намекнуть, как Астрей наверняка больше никогда так меня не назовет, ведь не в его правилах оставлять женщину чем-то недовольной, даже самой мелочью. Просто это все было как-то неправильно. Неправильно лично для меня: я ведь никогда не поступала так безрассудно, предпочитая всегда сохранять трезвую голову и возможность контролировать ситуацию. А сейчас... А что сейчас? А сейчас все идет кувырком. Я готова лечь в объятия фактически незнакомого мужчины - что значат какие-то пару часов? Более того, это еще намного более странно, что я почти ничего о нем не знаю, даром что он бог. Я даже лица его не видела. Я чувствовала насколько распалился мужчина, видела как он хотел меня, но не могла избавиться от навязчевой мысли, что на моем месте он представляет кого-то другого. Мягко отстранившись, я разорвала поцелуй и села на постаменте. На уровне подсознания я понимала, что ничего более, чем сочтет Астрей, я о нем не узнаю: об этом прекрасно говорила маска на его лице, в то время как я была полностью обнажена пред его взором. - Наверное, я хочу тебя попросить о честности, - соскользнув с царапнувшего бедра камня, я не обернулась. - Но я почему-то уверена, что я ее ты мне предоставить не в силах... Ты ведь знаешь, что он женат. И ты замужем. Какой честности ты от него хочешь?..
Нефрит: - Я с тобой честен, - тяжело выдохнул я, выпуская богиню. Почему? Какая муха укусила эту своенравную женщину... опять? Разбуженная сила гуляла и кипела в крови, чтобы хоть что-то соображать, я сбросил ее часть в окружающее пространство. Каменные растения ожили и зацвели, заплодоносили, облака светлячков засветили ярче... и все это жило в одном ритме с моим пульсом. - Я честен с тобой, как ни с кем...
Пиллар: Не врет, действительно не врет. Но от этого не легче. - Значит я не честна, - я хотела равнодушно пожать плечами, но вместо этого раздраженно дернула себя за прядь волос. Было такое чувство, что во мне сейчас живут два разных человека: одна страстно хотела остаться и не видела в связи с Астреем ничего предосудительного, вторая же только и мечтала, как бы смотаться отсюда подальше. Обеих объединяло только одно - их непреодолимо тянуло к этому невозможному мужчине, пусть у каждой и были на то свои причины. Присутствие обеих вызывало стойкое желание побиться головой о что-нибудь тяжелое, потом напиться, а потом повыть на луну. Еще немного в компании их обеих и я полезу на стену. Сложись обстоятельства хоть немного по-другому, я без колебаний выбрала бы Первую. Но обстоятельства сложились так, как сложились, так что с присутствием Второй нужно было не просто считаться, но еще и разобраться, откуда и почему она появилась. Учитывая головную боль, которая неизбежно появлялась при любой попытке хоть что-то копнуть, нужно было как минимум насторожиться, в идеале - найти того пакостника и сделать что-нибудь нехорошее на свое усмотрение в качестве превентивных мер. Поймав себя на том, что стою и злорадно улыбаюсь, представляя картинки сладостной расправы, я одернула себя, наколдовала что-то похожее на прошлый наряд - все равно это только промежуточный вариант - и вернулась с полулежащему мужчине. Все верно, сначала все расставим по местам с прошлой "любовью", а потом... Потом посмотрим, - хоть я и решила не загадывать на будущее, но короткий поцелуй, от которого я так и не смогла удержаться, говорил для меня слишком о многом. Чаша весов упорно склонялась к известности и настоящему, если уже не склонилась совсем. Говорить можно все что угодно. - Извини, мне нужно подумать, - да, я свинья, раз бросаю тебя так. В очередной раз. Коснувшись ладонью щеки, не скрытой под маской, я почувствовала, что мне почему-то важно, чтобы Он понял и не обиделся. Хотя куда там, если даже я сама себя не понимала в последнее время... Чмокнув Астрея еще раз на прощание, я с решительным видом направилась туда, куда мне возвращаться совсем не хотелось. Но перед этим - полюбуемся цветочками, чтобы ненароком не прибить муженька в порыве "любви"...
Нефрит: - Вот теперь я и вправду верю, что богини жестоки, - я усмехнулся и в последний момент урвал поцелуй подлинее, и только потом выпустил Пиллар на волю. - Иди, - я встал в так и неактивированного алтаря, - Дорогу сюда ты теперь знаешь, - хоть и хотел я укрываться здесь ото всех, но... Пиллар - это не "все". Если бы я еще мог вспомнить, как много нас связывало. Я догадывался, что немало, но знать - это другое... Вспомниать было все больнее. НАдо охладить голову и вернутся домой. Там остались вещи... Надо разобрать их - может, я что-то пойму.
полная версия страницы