Форум » Раздолье » Кладбище » Ответить
Кладбище
Аратор: после того как вы перешли мост в нескольких метрах от вас находится кладабище
Ответов - 35
Аратор: Я появился со своими некромантами здесь... передо мной возвышалась статуя Сатти... Смерть не только в твоих руках... во имя тьмы!! Воскликнул я и огненый шар разбил её статую... мои некроманты стали воскрешать мертвых делая из них большую армию... Что вы на это скажие? А? БОГИНИ!!! Крикнул я смотря вверх...
Аратор: Наконец почти всё кладбище востало... армия была воистину огромна.... Пора обьявить всем кто был в моем культе что я возражден... подумал я... и я вместе со своей армией решил устроить что то типа парада на улицах деревни... => Улицы деревни
Аратор: Вновь мои некроманты пришли сюда... их было больше чем обычно.... целый день они возраждали мёртвых.... их были тысячи и милионы.... за день встало всё кладбище.... скелеты, вурдалаки и гиганские мясники собраные из кусков разных тел... порталы бы не вместили такое количество нежити... поэтому часть пришлось вести по улицам деревни.... вурдалаков погрузили в труповозки... не большие медленные машины зделаные из проклятого дерева... их накрыли черной тканью и лишь запах мог выдать что там везут.... их потащили мясники тоже тщательно накрытые что бы ни кто их не видил.... с ними были два некроманта... наконец колонная двинулась в путь... медленно затрещало дерево и труповозки полные трупов тронулись... => Улицы деревни
Сатти: Чем ближе мы подъезжали к кладбищу, тем хуже мне становилось...Когда мы достигли ворот, я уже была в полутрансе и ели осозновала окружающее... Телега еще не остановилась, а я уже соскочила с нее и побежала вперед, туда, где раньше был храм моего отца... Сейчас от него остался лишь небольшой полуразрушенный алтарь, рядом с которым лежала статуя Сатти, раскатанная на небольшие осколки...От алтаря шла короткая тропа к Дому Мертвых... Я подошла к алтарю и провела руками по боковине, нажимая на завитки и выемки... у самой земли в алтаре открылась небольшая ниша... Я просунула в нее ладонь и вынула старинный серебряный кинжал... От времени рукоять его потемнела, аметист в навершии помутнел, но лезвие так и осталось светлым... Я крутила его в руках...Затем обхватила рукоять обеими руками и прошептала слова призыва Силы Сатти, известные каждой послушнице Богини Смерти. Кристалл ответил чистым фиолетовым блеском...
Зойсайт: Из дома Зойсайта Ну, не люблю я кладюища! Вообще, нечего живому человеку тут делать... особенно на таком. Разоренном. По дороге я то и дело смотрел на Хотару, и увиденное меня не радовало. Она бледнела, и вот вот должна была сравняться цветом со статуей. Наконей мы остановились. Хотару метнулась к алтарю, стала что-то нащупывать... Я молча слез, поднял стаую с телеги, осмотрел, взвалил на плечо и спросил: - Ку да ее ставить, Тари?
Сатти: -Вон там видишь пьедистал... где раньше статуя стояла...ставь туда... и уезжай...- я показала на пьедистал ладонью и с него, будто ветром, сдуло последние осколки и крошево...
Зойсайт: - Хорошо... - Угу, сейчас, уеду я... Я аккруатно установил статую на место, указанное Хотару. Сейчас девушка выглядела совсем не от мира сего... - Я тебя жду... - сказал я, совсем не уверенный, чтом еня слышат. Телегу я довел до кладбищенской ограды, выехал за пределы кладбища и остановился. С кладбища я ушел, будем ждать...
Сатти: Я подошла к статуе вплотную...с каждым шагом все больше становясь собой - богиней смерти Сатти... Подойдя вплотную, я загланула в невидящие глаза статуи...Острое лезвие полоснуло по ладони... Несклько тяжелых капель упало на рубашку... Вместе с кровью в ладони, сложенной лодочкой, собиралась Сила... Я чуть преподнялась над землей и вместе с заклятьем присоединение, на одном дыхании, выплеснула кровь и Силу на статую... Я словно разделилась на двое... И часть меня вошла в статую, реобразуя гипс в белый мрамор...Кровь вместе с силой полностью впитались в самое сердце, не оставив на поверхности и следа... А затем я прикоснулась лбом ко лбу статуи, и выплеснула Силу, которая волной прокатилась по кладбищу, упокаивая его и делая невозможным вновь призвать души тех, кто будет похоронен здесь... Будто со стороны, я услышала странный и страшный, пронзительный крик...И уже теряя сознание, поняла, что это кричала я сама...
Зойсайт: Таа-а-а-ак... Хорошо, что я такой упрямый! "Уезжай!" Ага, разбежалась... уехал. Три раза. Я пустился через кладбище бегом, перескакивая через надгробия, и даже ниразу не запнулся, что было настощим везением, потому как видно не было ни зги - солнце уже село. Статуя белела в темноте, волосы колыхались... Хорошо сработал... Ладно, ну ее , эту богиню, она о себе сама позаботиться может. - Хотару! Тари, где ты?! - позвал я
Сатти: По спокойному. тихому и светлому саду, перескакивая через кусты крыжовника, ко мне шел огненно-рыжий кот с изумрудными глазами..А я словно знала его...и ждала... Меня окутывал ледяной холод и мне было не пошевелить и пальцем...А он бежал... И в страхе, что он промчится, так и не заметив меня, я произнесла его имя... -Зой...
Зойсайт: - Зой... - простонало-прошелестело что-то у меня под ногами. Я нагнулся и чуть не упал на лежащую без чуств Хотару. - Ну вот, опять в обмороке... Нет, прибью я Вашу наставницу Жриц, как питьдать прибью... - я подхватил Хотару на руки, распущенные волосы зарыли мне руку аж до пальцев, а я и не думал, что они такие длинные... Какая ерунда в голову лезет. Посадив ее на козлы, я взгромоздился рядом и тронулся домой. В дом Зойсайта.
Серена: С древенского рынка. Я медленно шла за Сатти. Мне было не по себе. И пусть даже сейчас стоял ясный, солнечный день, чувство беспокойства не оставляло меня с тех пор, как мы ушли из под навеса на рынке. Я ощущала, каждой клеточкой своего тела, каждым волоском, что здесь, в этом мире, что-то не так. Липкий, тягучий страх накрывал меня с головой и я не знала в чем причина. - Сатти! - позвала я - [i]А ты уверена, что на этом кладбище безопастно? Я немного подпрыгнула, пытаясь не наступить на могилу. Мне показалось, что там за камнем кто-то есть. - Нет...не показалось, там точно кто-то стоит. Кто-то темный и холодный, как Эреб. Нет! Это точно он... Что со мной творится... Это все жара... - Хотару. Далеко еще. А то я сильно устала. - пришлось признать, что я действительно довольно сильно вымоталась, не смотря на недавний отдых на рынке.
Таул: С деревенского рынка. Я незаметно двигался за девушками, стремясь укрепить связь, которую я установил на деревенском рынке. По этой связи я прекрасно мог питаться негативными эмоциями жертв и на расстоянии, но я хотел посмотреть, к чему все это приведет. По темноволосой пока не было заметно, в каком она находится состоянии. - Но я никогда не промахиваюсь. - успокоил я себя. Светлая же дувушка, была вся на нервах. И это неудивительно... Я знал свое дело. Прошуршавшая без ветра листва, куст, который вдруг отбросил странную тень, а потом тишина, даже птицы не поют ( они просто полетели полакомится рассыпанным зерном), слышно, как бьется сердце...и мысли...тяжелые, скверные мысли, постоянно крутящиеся в голове. Разве не прелесть...
Сатти: -Не переживай... Я ощущаю это кладбище, как полностью упокоенное.. Я упокоила его своей силой...Статуя активирована...Так что тут точно все должно быть в порядке... Впрочем...- я передернула плечами...- мне как-то не по себе... Но это чувство словно приходит из вне... Наверное это из-за смертного облика... В голове с неизменностью капающей воды бились мысли... Вот оно, твое мест, Сатти... Мертвый покой... и Ничего кроме...Спокойствие до Отчаяния...Одиночество до Вечности...И неизменный страх в глазах всех, кто тебя видит... Обреченность накрывала меня, волна за волной....
Серена: Наверное это из-за смертного облика... - услышала голос Сатти, который вернул к настоящему, которое как-то уже не казалось теплым и безоблачным. - Может и так. - ответила я - Наверно... по-этому и мне так нехорошо. Я не боюсь умерших, тем более стобой рядом. Меня гораздо больше пугают живые. Усталость и желание поспать начали просто добивать меня. Еле переставляя ноги я спешила за Сатти. Меня приследовало чувство, что за нами кто-то идет, по - этому я постоянно оборачивалась и крепче прижималась к Богине Смерти. Птицы смолкли и я опять погрузилась в свои размышления. - Почему...почему все так. Я не могу понять его...его тьму. Я боюсь его. Мне кажется, что он убьет все нас. Нет, он подчинит нас себе. Сделает что-то страшное. Я вспомнила как сильно и уверенно Эреб держал меня за руку и от этого мои волнения только усилились. Вдруг я почувствовала, что мою ладонь кто-то сжимает... А-а-а! - отскочила я в сторону и бросилась бежать, не разбирая куда - Это он.. - звучало у меня в голове - Он пришел за мной. Я летела, совершенно не думая кто ОН, зачем ОН должен прийти. Видимо я споткнулась и оказалась на земле. Боль в ноге вернула меня из кошмара. - Сатти! - позвала я, свою спутницу, которая стояла передо мной - А зачем ты приняла свой божественный облик. Сатти, ты чего молчишь? Чтоооо с тообоой! - я начала медленно отползать назад.
Сатти: Серена выдернула у меня руку и с криком побежала вперед по тропе... Я сначала непонимающе уставилась в спину убегающей богини, а потом побежала вслед за ней... Завернув за поворот тропы, выскачив из-за деревьев перед Домом Мертвых, я встала, словно наткнувшись на невидимую стену... Серена, видимо споткнувшись, упала прямо перед моей статуей,которая была как две капли воды....похожа на мой божественный облик... - Сатти! А зачем ты приняла свой божественный облик. Сатти, ты чего молчишь? Чтоооо с тообоой! Она начала медленно отползать назад... Я поняла, что она просто не понимает, что перед ней статуя... Статуя была не обычной и сходство подчеркивалось тем, что искусный мастер раскрасил ее, да так, что создавалось впечатление, будто глаза смотрят прямо на стоящего перед ней, а волосы чуть заметно колышатся на легком ветерке... -Серена! Серена, это всего лишь статуя!!! - я подбежала к богине, схватила ее за плечи и одним махом подняла ее с земли и развернула к себе... Пару раз встряхнув девушку, я посмотрела на статую над ее плечем... - О, Тьма! Как она похожа на меня...Кто смог заглянуть так глубоко в бездну, чтобы увидеть истиный облик богини смерти? Ведь не пазировала же я сама... это бы я точно запомнила... И это... эта странность... Никто никогда раньше не раскрашивал статуи богинь... Я стаяла и смотрела себе в глаза... и видела одно отличие... Глаза статуи были теплыми.. они словно смотрели на того, кто ей очень дорог... Вот оно, отличие... Ведь у меня нет никого... И не может быть... Я одна...я обречена на вечность одиночества своей сутью... Никто, ни одна живая душа ,не согласится быть рядом с богиней смерти...С той, перед чьим ликом, рано или поздно, придется предстать в окончании своего Пути...эта участь ждет даже богов...Ведь мы хотя и бессмертны, все равно,рано или поздно заканчиваем свое существование... А я так и буду существовать... одна... до тех пор, пока будет существовать хоть что-то, способное на смерть и разрушение... И всю эту вечность я буду чувствовать себя изгоем...Буду чувствовать страх и ненависть, сочащиеся из душ окружающих...Вечность, Тьма Изначальная, за что мне это?... По моим щекам потекли слезы, которых я просто не замечала...
Серена: Я переводила взгляд с Сатти на ее статую, хлопая ресницами, до конца еще не прийдя в себя. -О, Тьма! Как она похожа на меня...Кто смог заглянуть так глубоко в бездну, чтобы увидеть истиный облик богини смерти? Ведь не пазировала же я сама... это бы я точно запомнила... И это... эта странность... Никто никогда раньше не раскрашивал статуи богинь... Вздох облегчения вырвался у меня из груди. Я закрыла лицо руками и некоторое время стояла зажмурясь, силясь понять, что же со мной произошло. Наконец я посмотрела на Богиню Смерти. Живую Богиню Смерти. - Сатти! Кто на такое способен? Складывается впечатление, что мастер, сделавшие изваяние, очень хорошо тебя знает. Все: черты лица, поза, волосы, одежда... Сатти... или он гений или... Я не знала, что еще сказать, просто молча смотрела на будто замеревшую на мгновение Богиню. Мне казалось, что еще чуть-чуть и она спустится с постамента и подойдет к нам. В глазах у меня потемнело, но я не упала. - Мне кажется, что за нами кто-то следит. - сообщила я Сатти - У меня чувство, что чей-то взгляд, просто прикован к нам и нам от него не спрятаться. Может это Эреб. Нет глупости. Зачем ему следить за нами.
Таул: -Как же смешно наблюдать за ними. - ухмыльнулся я - Бедные девочки. Одна просто убивается от одиночества. Вторая, умирает от надуманного страха. Что же дальше... Я уже порядком насытился и по - этому решил отпустить девушек. Вот здесь я и промахнулся. (Я не мог знать какой эффект мои действия возымеют, над бессмертными Богинями). Я не хотел никого сильно мучить. Мне только нужны эмоции, яркие и вкусные. Кто же знал, что даже сам факт, установки связи с их чувствами, продолжит оказывать на них воздействие. Силы девушек утекали в никуда. А я, ничего не подозревая, направился домой. Дом Таула
Сатти: -Взгляд?Нет...Не знаю... Кладбище упокоено, ничьего присутствия я не чувствую...Да мне и без этого не очень...И еще эта статуя... Серена, я не знаю, что думать...Я не представляю кто мог сотворить такое... Я смотрелда на статую...Затем подошла и коснулась руки, державшей ветвь цветущего жасмина...Статуя была из мрамора, но ощущалась как глина... -Глина?.. - в голове закрутились странные образы...Горшек кипятка, потерянный клубок ниток...Дом с открытой верандой, оборудованной под мастерскую... И молодой мужчина, вышедший из дома, вытарая руки о полотенце...И когда я попыталась разглядеть этого мужчину, услышать, что он говорит, в голове зазвенело так, что я упала на колени... Но стоило мне отогнать образы, как боль и звон ушли, словно и не было... Я подняла глаза, уставившись на Серену.. -Что это? Что со мной? Странные,непонятные образы...Что это за образы? Как только они появляются в моей голове, я испытываю такую боль, что почти теряю сознание... Я с трудом поднялась на ноги, не сводя глаз с богини... -Это все, наверное, из-за смертного облика... Надо скорее возвращаться на Олимп... Идем в Дом, чтобы никто не увидел... я схватила Серену за руку и потащила ее в Дом Мертвых...Войдя в закрытую комнату, где раньше находился лазарет для тяжело больных, я мгновенно сменила облик...Мне, как будто, даже полегчало...Или это я себя успокаивала?... - Ну, показывай своего Эреба... Я выжидающе посмотрела на богиню, стоящую рядом со мной...
Серена: - Ты знаешь,- обратилась я к Сатти, которая приняла свой божественный облик – может эти видения как – то связаны с тем, что пришли, ты сама знаешь кто…Может это просто переживания. Хотя я не думаю, что они должны быть болезненными. - Я тоже что-то ощущаю, что-то знакомое и как будто давно забытое. Но я не стала говорить о своих мыслях Сатти, чтобы еще больше не волновать ее. Я осматривала внутреннее помещение Дома мертвых. Мрачно. Темно. Страшно? - Страшно!!! Чтобы успокоится и почувствовать себя более уверенно, я приняла свой истинный облик. - Ну, показывай своего Эреба... Я вздрогнула, так громко мне показалось зазвучало имя под сводами Дома Мертвых. Эхо разнесло его по другим помещениям и побив о стены, закинуло далеко под крышу. Я задумалась, на секунду вернувшись в полумрак пещеры, где на кровати лежал ОН. Мой СТРАХ, который казалось преследовал меня на яву, мой… Сосредоточившись и отбросив мрачные мысли, я извлекла на свет туманный образ: мужчина, с ног до головы закутанный в черный, как беззвездная ночь плащ, в черных перчатках и…с тьмой, выступающей из-под капюшона, от которой меня опять бросило в дрожь.
Сатти: - Ты знаешь, может эти видения как – то связаны с тем, что пришли, ты сама знаешь кто…Может это просто переживания. Хотя я не думаю, что они должны быть болезненными. Я отодвинула капюшон, чтобы Серена могла увидеть мои глаза... -Нет...это...что-то другое...Не переживания...Это... - меня словно окатило ледяной волной...- это как воспоминания...только они будто не мои...чьи-то чужие...И поэтому я не могу их разглядеть... почувствовать до конца... Я поняла, что именно так я и чувствую... Но ведь я богиня смерти и не могу ничего чувствовать...не имею права... -Впрочем...это не имеет значения...- Я резко надвинула глубокий капюшон своего черного длинного плаща так, чтобы даже при желании лицо было не разглядеть...Да... я правильно сделала, когда решила отныне и вовеки носить этот плащ...Кому какая разница, что Смерть - это шестнадцатилетняя девушка...Кому какая разница, что я все еще иногда чувствую какие-то эмоции... кому вообще какая до меня разница? Я - Смерть...И только это все видят... -Веди...- тихо но уверенно проговорила я из-под своего капюшона...
Серена: -Веди... Для меня это было, как гром среди ясного неба. Я так хотела оттянуть минуту возвращения в темную, чужеродную пещеру, старалась не думать об этом. Но момент настал и тяжело вздохнув я сказала - Пошли... - Нет, я не хочу...- кричало мое сознание - А может его там уже нет. - говорил разум. У меня было чувство, что взгляд из под черного капюшона, вырванного из моей памяти образа, пронзает меня насквозь, заставляя сердце сжиматься в маленикий комочек и бешено колотиться, забившись в самый дальний уголок моей грудной клетки. Эреб протянул ко мне руку и...Я медлено начала приходить в себя. - Что это - видения будущего, обман иллюзия или бред... К пещере на Западном склоне Олимпа
Зойсайт: Из Дома Зойсайта На новоселье к Таулу я не пошел. А он и не вспомнит, что меня приглашал... НЕ хотел я - испарилось куда-то это желание шумной посиделки. Хватит с меня и пьяннок с Эндимионом, потом с Нефритом... Да еще и это письмо - приглашение на ОЛимп. Не иначе, очередную каверзу затеяли богини. Ничего, мы тоже шутить умеем... Дом мертвых встретил меня пустыми белыми стенами, мертвой тишиной, которая давила на уши, неистребимой сыростью. - Да в таком месте подыхать, и то противно! - И как та жрица собиралась тут жить? Мерзоть-то какая... Я передернул плечами, по помещениям пронеслась волна горячего воздуха, зажглись все светильники и жаровни на треножниках, пролетело тихое "агни-агни-агни"... Да, я - Агни. Бог. Творец. Зачем нужны кисти и краски, если рисовать можно росчерком пламени, лунными бликами, лепестками цветов? Стены одна за другой покрывались росписями, которые не замажешь и не сколешь - разве что хватит духу уничтожить сам дом Мертых, хотя тут уже глядишь - призраки будут возражать - в кои-то веки он становился похож на что-то иное, кроме тюрьмы. Под самой крышей я прожег ряды маленьких окон, затянутых цветным стеклом, невидимых снизу. Белый камень жервенника "оброс" плющом, фиалками и ромашками невиданного размера и почему-то фиолетовыми. Глиняные кошки величественно вспрыгнули на постаменты и тут же занялись неимоверно важным делом - вылизывали блестящий мех, устраивались поудобнее... колибри и жуки облюбовали выступающие из стен ветви нарисованных деревьев, котята прыгали по полкам, алтарю и притолкам, раскачивались на светильниках, нисколько не боясь огня. А чего им бояться, если онис ами - огненные создания? В третьему часу ночи я закончил и довольный, осмотрелся. Каждая из четырех стен главного зала была разрисована, словно огромное окно. На востоке - весна. Подснежники и молодая трава, цветущие вишня и яблоня протягивали внутрь бронзовые ветки с перламутровыми цветами. На южной стене - лето с полуденным солнцем где-то над потолком, невидимым, но освещающим все, замляничной поляной и подмолнухами, полглдядывающими с дальнего плана. И дерево - цветущая, исходящая медвяным духом липа. Осень била с западной стены золотым, алым, рыжим и бронзово-кричневым. То и дело с ветки падал кленовый лист, чтобы раствориться в вершке от пола и снова упасть. Котенок, тот самый, черный в золотых леопардовых пятнах, угнездился на ветке и радостно ее тряс, ударяя лапкой. Северную стену он отадл на откуп зиме - снег был какой угодно, только не белый. ОН был розовый, голубой, фиолетовый ми серебряный. Береза грула в доме Мертвых свои ветки с маленькими зимними почками, и янтарная колибри перечирикивалась с нарисованным красногрудым снегирем. В насмешку демонстрируя верность канонам, я честно изобразил на каждой стене по могиле или кладбищу. В углу или на заднем плане, они терялись за изображениями живого мира. Весной за могильным камнем прятался подросток с плутоватыми глазами, летом в двух шагах от могилы обнималисб влюбленные. Осенний день освещал супружескую чету и фрукты, сложенные в корзине поминальной трапезы. А зимой... Зимой клдбище было занесено снегом, и то, что под сыгробом не одна могила - а три, было не так уж заметно. Зато мелкота, кидавшаяся снежками, метила аккурат в жертвенник богини. И не удержался, выписал одному из пяти мальчишек зеленые глаза и рыжый чуб, выбившийся из-под капюшона. Знай наших! Кто-то позади протестующе мяукнул, я обернулся... и расплылся в радостной улыбке. - Вот, так и сидите! Вылизавшись, оба огромных кота поменяли колер - самец стал огненно-рыжим в полоску, а самочка - черной в фиолетовых и золотых разводах. Отец семейства гонял лапой череп, и был всецело этим процессом поглощен, а черная уже успела поймать особо проказливого котенка, и теперь вылизывала его. Он-то и мяукал, рвался вернуться к забаве - гонять рассыпанные человеческие позвонки. Ни черепа, ни костей на постаментах не было, это я точно помнил. Однако, дело надо было продолжать. Прочие комнаты в Доме Мертвых я переделал по собственному вкусу - пробил несколько окон, круглых и стрельчатых, развесил потолочные светильники на цепях, похожие на цветы или сгустки солнечных лучей. Стенам досталось больше всех - не надо было соблюдять какноны и я расхулиганился. Жар-Птицы схватывались из-за лилово0себеристой самки, кони бежали к озеру на водопой, пресловутые кошки - все, как одна, черные, мазались краской в разноцветных лужах, в которые преврящалась тающая радуга. Один коридор я украсил рельефами откровенно жизнелюбивого характера - на всю ночь напролет, как говорится. Раскрашивать не стал, зато подветил так, что тени оживляли мраморных любовников для того, кто шел по коридору. Мрамор получился странный - белый, под овсещением он казался каким-то янтарным, почти теплым. ...Камин, пушистый мех под руками, пряный вкус глинтвейна... И женские волосы, которые пахнут фиалками и жасмином. В голове снова зазвенело, я немного резко махнул рукой... нет, рельефы не испортились. Просто у "возлюбленной" на всех медальонах потемнели волосы - почти до черноты. Пространство между страстными сценами по стенам заполнилось другими картинами наслаждения жизнью - сатиры пировали с нимфами, какая-то парочка поила друг друга из чаш, другая - танцевала, все это перевивалось цветущими лозами и кустами жасмина, небывало огромными цветами дурмана... ...Одного этого коридора хватит, чтобы Сатти взбесилась... Я довольно улыбнулся. ...В комнатке рядом с лазаретом я сотворил бронзовый столик с жаровней и поставил на него бутылку с красным вином (внаглую свистнул из погреба Нефрита, он не обидится), бокал искристого янтарного стекла в бронзовой оправе, ножкой служила вытянувшаяся вверх кошка. Пусть у жриц Сатты будет возможность выпыить... А убрать этот столик не выйдет даже у богини - я в насмешку сплел для него канал до самого огненного озера на Олимпе. Но этого мне все еще показалось мало. К комнатушке служительниц досталось всему - пустой и старый сундук обновился наладками из черного, красного дерава, янтаря и перламутра, вместо ветхой от неиспользованности тряпки, в которой я с трудом опознал ритуальное одеяние жрицы, появились полупрозрачные шелка - вроде бы и белые, фиолетовые, голубые, а на деле - почти прозрачне. Я представил себе удивление в темно-фиолетовых глазах Верховной, и уже для нее - не для богини создал комплект из аметистов, голубого жемчуга и нескольких черных алмазов в серебряной оправе - серьги, обруч-диадему, ожерелье и два браслета. Колец в гарнитуре не было - памятуя уроки Нефрита, я избегал подарков, коорые можно неправильно истрактовать. Гарнитур я заключил в шкатулку с янтарными вставками. Пусть будет жрице подарок - ведь богиня наверняка попытается на ней сорваться - знаем мы этих стерв Олимпийских... Н-ну-у-у, что у нас еще неохвачено? Ах да, ритуальная чаша... На главный череп я не пожалел огромного - с человеческую голову золотистого топаза, поселил в глазницах зеленые огоньки, которые тут же начали мне подмигивать. Вот именно - мне, или жрицам - можно. А заодно и я смогу смотреть глазами этого черепа, если вдруг Сатти умудрится погасить все огни в этом месте. Зачем мне это? А просто так. Я злился на Сатти, истово, глубоко, ненавидел ее, вернее, то, что она собой олицетворяла - могильную тажесть, безнадежность, усталую обреченность задолго до мига ухода. Смерть не должна быть такой. Смерть не должна быть желаннее жизни, потому что жизнь - хуже смерти. Последней насмешкой я отправил рыжего котенка на самый верх - восстановленную крышу, крытую голубой черепицей. Котяра уселся на конек и стал смотреть на ожидаемый восход. Вот теперь, пожалуй, и вправду - все... Я прошелся по тому, что раньеш называли домом Мертвых, узнавая и не узнавая воплощение своих мыслей и чувств. Кое где получилось иначе, чем мне виделось, но даже лучше... А в воздухе танцевали и гасли золотистые искры. Странные фортеля выкидывает моя божественная сила... Но это и прекрасно. Щелчком пальцев я зажег в большом медном напольном светильнике огонь, который не удастся загасить никому, погасил все прочие светильники и исчез - отсыпаться в новом доме. на Олимп, покои Зойсайта
Сатти: С Вершины Мира Я появилась над главным алтарем Дома Мертвых, открыла глаза... и окунулась в весну... Яблоня уже начинала ронять первые бело-розовые лепестки, а вишня распустилась лишь на половину. Среди молодой травяной поросли чернели прогалины с подснежниками, перелесками и ветреницами. Мать-и-мачеха желтыми коврами расстилалась на солнечном пригорке, за которым виднелась надгробная плита... А на губах чуть ощутимо спел аромат черешни. Где-то сбоку защебетала птица, я обернулась, мельком увидев цветущую сирень, переплетенную жасмином... И очутилась в лете... Меня окутали ароматы липы, земляники и терпкий привкус смородины. На лугу ярким разнотравьем и разноцветием колыхалось марево бабочек. Справа пахнуло грозовой свежестью и ароматами леса... Поворот и... Осень... Рыжая, сытая и степенная... Белки несли свои трофеи в дупла... Все вокруг было пронизано запахами фруктов, овощей и... тем самым ароматом леса в грибную и ягодную пору, в перемежку со свежестью первых заморозков... Муж и жена присели на могиле своего мертворожденного ребенка, достав из корзины яблоки... И во всей этой благостной сытости мерцало спокойное осознание... Дуновение чуть ледяного ветерка, поворот... Зима... Безумная радуга снежной стихии... То самое осознание, что конец - это лишь начало всего... трескучий мороз вечного небытия, оттепели осознания... снегори, каплями рассветтов склевывающие кровь рябин... и ожидание возрождения... Еще один оборот... и лепестки яблони, вплетающиеся в волосы... И нахлынувшее с ними ощущение огненной магии... Что? Как это? Такого не может быть... Я еще несколько минут простояла в главном зале, не в силах оторваться от единения с миром... Но. Нужно идти вперед.. И я шагнула в коридор... Стены были испещрены барильефами. И вот это было уже слишком... - Ах ты , огненная пакость! Да как ты посмел?! Я вложило все свое негодование в этот крик души...
Зойсайт: Огонь в настенных светильниках в коридоре вспыхнул ярче, пламя приобрело медово-янтарный оттенок, тот, что был рядом с Сатти, засветился ярче всех, и из его на богиню смерти глянула улыбающаяся огненная маска. Я смотрел через пламя на коридор и созданные мной барельефы, и на фигуру в черном плаще с капюшоном, такую тяжеловесную, мрачную, такую неуместную здесь. А ведь это только моя первая шутка над тобой, Сатти-смерть. - В чем дело, соседка? – я помнил, что трон рядом с моим походил на гробовой камень, и скорее всего, принадлежал ей, - Ты чего шумишь? Стоило огню заговорить, затрещали все прочие светильники, и в шелесте пламени слышалось тихое агни-агни-агни-агни… по коридору начал красться глиняный котенок, зеленый в золотую полоску, он тихо-тихо подбирался к богине со спины.
Сатти: - Чего я шумлю? Чего Я шумлю? Как это все понимать? - я простерла руку вглубь коридора. -Что ты тут понаделал? Ты вообще осознаешь, что это - Дом Мертвых? А тут эти картинки! Да такого бесстыдства нет даже в храме богини любви! Ты что о себе возомнил, уголек недотушенный? Если раньше сюда шли только в случае нужды, то теперь для чего пойдут? Поучиться по картинкам? Пламенная речь отняла у меня последние силы и я тяжело привалилась к косяку арки-входа в коридор. Но щеки под капюшоном алели при одном взгляде на стены коридора. - И мог бы утрудиться и появиться полностью. Не вежливо разговаривать с Богиней подобным образом. Это как если бы я прислала к тебе зомби. - тяжело вздохнула и махнула рукой на огонь. -Я требую, чтобы ты убрал это безобразие. Хотя лучше уж я сама. А то неизвестно, чего еще от тебя можно ожидать. А теперь оставь меня одну, пожалуйста. Сил что-то делать сегодня не было совсем. Скорее бы он уже исчез и дал мне добраться до жреческой комнаты. Мне нужно поспать. А то чувствую себя, словно упокоила парочку особо буйных кладбищ.Но, вроде бы хуже не становится. Хотя, куда уж хуже? И в Аиде покоя мне не дадут. Так что - в жреческую...
Зойсайт: Огненная маска расхохоталась, и в такт этому смеху замерцали все светильники в коридоре на пути богини. Ах-ах-ах-ах-агни-ах-ах-ах-агни – пыхало пламя. С последним смешком лампа выплеснула длинный язык огня, соткавшийся в мужскую фигуру. Распущенные волосы, прихваченные на лбу узкой полосой тисненой кожи, рубаха с закатанными рукавами, чей цвет и фасон то и дело менялись, алый шелковый кушак с кистями, коричневые кожаные брюки и сапоги со светлыми тиснением, тоже всякую минуту разным. Неизменными оставались только пламенеющие волосы и бронзовая маска, в глазницах которой горел огонь. Глиняный котенок удивленно-приветственно мявкнул. - А разве ты не рада, что люди начнут ходить сюда? Это место давно стало могилой для самого себя и для всех, кто касался его. Я всего лишь вдохнул в него немного жизни, - хмыкнул я и посмотрел на темную фигуру впереди меня. Теперь, стоя в коридоре во плоти, я понимал, что фигура в черном плаще не так уж и высока и массивна, как показалось вначале. Да и не веяло от нее, по правде говоря, ни стылой могильной тишиной, ни холодом. А в украшенном мной коридоре она вовсе походила больше на послушницу, торопящуюся на тайное свидание, чтобы ухватить хотя бы кусочек настоящей жизни… - Твои жрицы так предано тебе служат, что ничего не знают ни о жизни, ни о любви, ни о мире за пределами кладбища, - я вспомнил тонкую, бледную девочку-верховную, никогда не пробовавшую мороженого, и гнев, приутихший было после хорошей работы, разгорелся снова, - Знаешь как их называют смертные? Не-живые-и-не-мертвые. А это… - я протянул руку к одному из барельефов, пальцы окутало пламя, и в его отблесках фигуры любовников, казалось, вот-вот оживут, мужчина сильнее стиснет в объятиях черноволосую девушку, а она уронит голову ему на плечо в бессильно-сладостном вздохе. - Это всего лишь напоминание о том, что, несмотря на все твои усилия, жизнь продолжается, и будет продолжаться, - с мстительной радостью сказал я.
Сатти: -Зачем толпы людей в доме мертвых? Сюда приходят найти поддержку и помощь те, от кого отвернулся мир. Сюда приходят умирать. Сюда приходят скорбеть. Сюда приходят за исцелением смертельных и неизлечимых ран. Зачем тут толпы зевак и тех, от кого пытаются укрыться в стенах моего дома? А мои жрицы имеют полную свободу в плане личной жизни! Они вообще имеют полную свободу! И после замужества продолжать ли служить - только их решение. И все эти обзывательства - не более, чем предрассудки и страхи невежд! - я практически кричала в лицо этой беспристрастной маске. По щекам текли слезы... - И я вовсе не желаю гибели всему сущему, как ты, видимо, предполагаешь... Просто всему рано или поздно приходит конец. Все умирают... Это не моя прихоть! Это - мое служение! И если для остальных богов их стихия - это их сила, то моя стихия - это прежде всего - служение! Я дарю избавление от мук, успокоение в скорби и да - надежду тем, у кого ее не осталось... Я - не бесчувственное зло, каковым ты всячески меня представляешь!- я еле сдержала всхлип, превратив его в рваный долгий вдох. Как странно... Но, кажется, я и сама начинаю верить в то, что говорю... Только что это изменит? Даже для этого пять-минут-божка я являюсь воплощением всего самого ужасного... Как же кружится голова... Если он сейчас же не оставит меня в покое, то у меня просто не хватит сил хоть куда-то дойти. И так держусь на одной гордости... - Может быть, я таки могу остаться одна? Тем более раз мое общество вам так неприятно...
Зойсайт: Черная фигура вибрировала, плащ дрожал, голос, глуховатый из-за бархата, вибрировал, как готовая лопнуть струна. - Если все так, как ты говоришь, - в своей ехидной манере прищурился я, - Чего же ты так бесишься? Да, прекрасное, высокое служение… только почему-то никто не приходит сюда за утешением – эти стены пропитаны скорбью и тщетой, как гнилое дерево болотной водой. Почему-то в жрицы берут девочек, которые потом так редко выходят на свет, что их кожа белее савана. Предрассудки и страхи невежд… я удивлю тебя, если скажу, что большинство людей в этом мире – невежды, и что жизнь их исполнена страха? Потому что смерть – это и есть страх. Без него она – лишь миг. А ты без своего плаща и капюшона, - я подошел к ней еще ближе, и теперь точно понимал, что ростом богиня чуть выше моего подбородка, а я никогда не был особо рослым, - ты всего лишь бессметная девчонка. Давай, попробуй разрушить то, что я сделал. Только сперва рассмотри получше. Вдруг да пригодится? – я ерничал, потому что ощущал какую-то странность, неправильность во всем происходящем. И в ее словах, и в своих, и во всей этой ситуации. Звенящий от гнева и, кажется, обиды, голос не мог принадлежать бессердечному мертвому существу, каким я раньше мнил Сатти. Мне вдруг стало трудно дышать, хотя ворот рубахи был распахнут, пол вот-вот был готов уйти из-под ног. Прочь отсюда… на воздух. Фигура мужчины рассыпалась искрами, чтобы собраться в другом месте.
Сатти: Последние искры еще не погасли, а я обессилено рухнула на четвереньки. Одна из искр попала под левую ладонь, и меня словно прострелило от пальцев до макушки. Все вокруг погрузилось во тьму, и лишь яркие всполохи-видения проплывали перед глазами. Горячие пальцы, сжимающие мою ладонь... Стук сердца в груди под моей щекой... Привкус глинтвейна на твердых и одновременно таких нежных и горячих губах... Рыжий локон, выбившийся из хвоста, зажатый в моей руке... ...И изумрудные газа... Те же, что сверкали из-за маски... Я была готова поставить на кон вечность... Глаза были те же самые... Я тряхнула головой и непонимающе уставилась на свою ладонь. Искра не оставила на коже и следа... Но оставила ощущение прикосновения к чуть шероховатой от отросшей за день щетины, горячей щеке... И ощущение бабочек, пархающих внутри... И нестерпимого жара... - Что это значит? - я поймала нить телепортации и перешла по ней, использовав последние крупицы сил. Меня шатало и мутило, но я уверенно встала лицом к "маске". И протянула руку, показывая свою ладонь, котороя до сих пор словно ощущала прикосновение... - Что это? Что за фокусы? Что ты сделал и что это было? - я практически тыкала ладонью в лицо маски...
Зойсайт: Огненная дорога вывела его на вымощенную камнем площадку в старой части кладбища. Правда, и камня-то под мхом и травой почти не было видно. Тоненькие вьюны карабкались даже по старому мраморному пьедесталу, на котором стояла статуя. Я сделал к ней шаг и остолбенел, как замороженный. Невысокий постамент вырастал островном потемневшего, подтаявшего весеннего снега надо мхом и сорной травой, а на нем стояла статуя, которая… которой здесь не могло быть. Она просто не могла существовать… такая. Потому что девушка, стоящая на постаменте, не могла быть никем иным, кроме как богиней смерти. Но Смерть не может быть такой… живой. Черные блестящие волосы, похожие на шелк, тонкие четы лица, живые, теплые фиолетовые омуты глаз под изящными бровями… мягкий, успокаивающий взгляд. Нежный, как цветы жасмина в узких пальцах почти живых рук. Разве по канону она не должна была сжимать тис? Впрочем, жасмин походил ей куда больше. И все-таки этой статуи не могло здесь быть. Я сделал шаг, почти готовый к тому, что сейчас развеется морок, и я увижу что-то другое… Потому что свою работу я узнаю где угодно. А я не делал этой статуи. Нет, не так…. Эта статуя точно вышла из-под моих рук. Я слышал в ней себя, под холодным течением чужой божественной силы ощущалась глина, помнящая руки мастера и огонь родной печи. Почему я не помню, как делал эту работу?!! И ради всех демонов Аида, с кого я это лепил?!! До болезненной дрожи хотелось прикоснуться к вылепленным рукам, как будто они могли сообщить мне живое тепло. Наверное, я не удержался бы, но мне помешали. - Что это? Что за фокусы? Что ты сделал и что это было? – я обернулся к хозяйке всех кладбищ Эллады. - Что сделал? – переспросил я, искренне не понимая, в чем меня обвиняют на сей раз. Вроде бы ничего более скандального, чем барельефы, я не делал. Но она протягивала мне ладонь, и я взялся за тонкое запястье скорее машинально – не люблю, когда чужие руки мельтешат перед лицом. К тому же, вдруг она обо что-то обожглась?
Сатти: Прикосновение его пальцев обожгло. И дело было даже не в том, что мои руки были прохладными, а его - горячими. В его прикосновении было что-то такое знакомое и... правильное... словно так и должно быть... словно так и было... Что за бред, Сатти? Я подняла глаза от наших рук и заглянула в глаза "маски"... Край капюшона мешал мне и я отбросила его назад. Капюшон не упал на плечи, но остался где-то за серединой головы... Я смотрела в эти огненные глаза, но видела другие - изумрудно-зеленые... Хотя скорее цвета молодой травы, только что проклюнувшихся почек... У меня пересохли губы и, облизав их, я спросила: -Кто ты?
Зойсайт: Узкое запястье оказалось сильным, но почему-то очень холодным, так что я инстинктивно взял руку Смерти своими обеими ладонями в бессознательном желании их согреть. И это были те самые руки, которые я только что видел вылепленными из глины, оттого, может, не слишком удивился, когда из-под капюшона показалось бледное лицо с темными озерами глаз. Правда, это лицо было куда более живым, и глаза смотрели удивленно и требовательно одновременно. -Кто ты? - спросила богиня, а я машинально поймал ее вторую ладонь и так и продолжал греть своими руками. - Агни, - ответил я на прямой вопрос, - Огонь творящий, - в голове гудело от собственных вопросов, затылок пекло так, как будто он сейчас взорвется. Я знал эти руки, не только потому что лепил их. Что-то было странно знакомое в моей попытке согреть чужие холодные пальцы, в ощущении перетекающего от меня тепла. Когда я успел встретить ее? Ведь получается, что лепил я с самой что ни на есть натуры? Это совсем не вязалось с моим полыхающим гневом на богиню Смерти. Если я видел ее такой… живой. Но я хорошо помнил ярость, которая охватывала меня при мысли о богине Смерти, как будто… как будто она забрала у меня кого-то бесконечно дорогого, и совсем недавно. Но ничего такого ведь не было. Ну да. И статуи – тоже не было. Я не понимал, что происходит. Просто стоял и безотчетно поглаживал прохладные пальцы в своих руках и изучал странно юное для моего восприятия Смерти лицо Богини.
Сатти: С каждым его движением дышать становилось все сложнее. Жар прямо от его горячих пальцев проникал к сердцу, а оттуда бил в виски... - Сатти, покой дарующая. - прошептала я. Мне не хватало воздуха. В виски словно ввинчивали раскаленные спицы... Откуда это ощущение правильности от того, что он греет мои руки?.. И вместе с теплом передает мне энергию... В глазах снова потемнело и всполохами перед мысленным взором пронеслось.. - Ты очень красивая, когда злишься... - изумрудный взгляд из-под рыжих волос, перехваченных на лбу перевязью... -И чего в этом смешного? - В чем, Хотару? кисть в уверенных пальцах... - В саванах... Чего смешного, когда и день и ночь перед тобой одни лишь саваны?Еще и тебя же в него заворачивают...Хотя порой такое ощущенье, что душа моя давно уже в него зашита...А ты меня тревожишь... - Тревожу? Ну, значит, живая...Над саванами надо смеяться, Хотару. Тем более, если видишь в жизни почти только их. Обязательно надо. Без смеха невозможно жить, Тари. И откуда эта уверенность, что обращаются ко мне? Облик смертной повис вокруг меня еле уловимой дымкой... А губы еле слышно повторили имя: -Хотару...- вспышка боли чуть не отправила меня в беспамятство... И странная потребность увидеть его лицо... Я впилась взглядом в огненные глаза и голос почти сорвался на хрип: - Сними маску...
Зойсайт: - Сатти, покой дарующая. Я никогда не слышал такого наименования Смерти раньше, но оно было, наверное, единственным, которое оказалось бы в силах связать тонкую девичью фигуру, потемневшие глаза и силу Смерти. - Сатти, - негромко позвал я, но она, кажется, не услышала. Темно-фиолетовые глаза вдруг стали почти черными, она смотрела куда-то вглубь себя, очень глубоко, и ее пальцы в моих руках снова начали остывать. А потом и вовсе задрожали. Я сделал шаг к ней, готовый подхватить, если богиня упадет. Почему-то меня не удивляла такая возможность – что Смерть упадет без памяти или от слабости. Просто я чувствовал, что ей вот-вот станет совсем худо. И будто этого было мало, лицо богини подернулось дымкой, на него будто наслоилось другое лицо – знакомое мне. И имя. - Хотару… Да, точно, Хотару. Верховная жрица, та, что заказывала мне и роспись и чашки. Девушка-былинка, никогда не пробовавшая мороженого, бледная, словно солнце никогда не дотягивалось до ее лица. Белое платье, чинная речь… Только мне почему-то еще мерещилось то же лицо, но в белой косынке, а губы измазаны вишневым соком… и она смеялась. И снова те же руки, те же плечи, только в мужской рубахе в оторванными рукавами – короткие видения появлялись, как огненные всполохи, и так же жгли, а я все стоял и не мог двинуться с места. Ничего не мог. - Сними маску... – она не то умоляла, не то приказывала, а я вдруг понял, что еще секунда – и она упадет, а следом и я. - Да, - хрипло выдохнул я, - Позже. Мне пришлось разжать руки, и не знаю. Показалось ли мне, или она и вправду начала падать, но я успел подхватить девушку за талию и пламя окутало нас обоих, чтобы развеяться уже на крыльце моего дома на Олимпе.
полная версия страницы